Роковой рейс: Полет под прицелами автоматов

Полет под прицелами автоматов. Неизвестные страницы угона самолета из Нерюнгри в Пакистан.

Продолжение. Начало здесь

Участники историко-краеведческой экспедиции Александра Кошукова тщательно изучили факты, документы и показания свидетелей, связанные с самым громким событием в истории нерюнгринской (и не только нерюнгринской!) авиации.

19 августа 1990 года 15 заключённых изолятора временного содержания Нерюнгри, вылетевшие на самолете Ту-154 рейсом SU-4076 авиакомпании «Аэрофлот» из аэропорта Чульман в Якутск вместе с семью членами экипажа и 85 пассажирами на борту, через 15 минут после взлёта совершили угон самолета. Проникнув в кабину пилотов, они потребовали экипаж вернуться в аэропорт Чульмана за своими сообщниками, остающимися в ИВС. О том, что происходило в этот момент в небе над Чульманом, мы рассказали в предыдущей части «Дневников историко-краеведческой экспедиции Александра Кошукова».
В 08:10 началась вторая часть криминальной драмы. Угнанный самолет вернулся в Чульман, и события продолжились на земле.

За те полтора часа, пока самолет кружил над аэропортом, вырабатывая топливо, на земле шла подготовка силовой встречи «мятежного борта». Практически моментально после получения сигнала о захвате с самолета, в аэропорт Чульмана по тревоге выдвинулась группа захвата. Из Якутска спецрейсом прибыли бойцы группы «Альфа» КГБ СССР, профессионально обученные штурмовать захваченные самолеты. Прибыв раньше угнанного рейса, всё ещё вырабатывавшего топливо над Чульманом, они расположились у взлетно-посадочной полосы.
Личный состав Нерюнгринского горотдела КГБ СССР во главе Сергеем Шестаковым, прибыл из Нерюнгри в Чульман, мягко говоря, не без казусов. Материально-техническая база ведомства в 1990 году оставляла желать лучшего. Даже в условиях экстренной ситуации для сотрудников, срочно направляемых в аэропорт, не нашлось ничего лучше старого УАЗа. В результате автомобиль до места назначения не добрался, заглохнув на трассе.
Представьте себе живописную картинку. Утро 19 августа 1990 года на трассе Нерюнгри – Чульман. Вооруженные автоматами силовики останавливают случайных водителей, высаживают пассажиров, сажая вместо них «своих», группами отправляя в аэропорт. Некоторые нерюнгринцы, на тот момент еще ничего не знавшие об угоне, решили, что на юге Якутии началась война. Кстати, время действительно было неспокойное.
Вместе с «Альфой», для проведения переговоров с угонщиками, из Якутска срочно прибыл бывший начальник уголовного розыска Нерюнгри Николай Пак, хорошо знакомый с одним из лидеров угонщиков — Андреем Исаковым. Начиналась драма на земле.

Беспрецедентная в мировой практике угонов самолётов нерюнгринская часть трагедии продолжалась менее четырех часов. Но она вместила в себя больше побед, чем все 32 часа рискованного путешествия нерюнгринских пассажиров до Ташкента и далее – до Карачи.
Очень многое из того, что происходило в аэропорту Чульман, нерюнгринцы узнали буквально на следующий день. В пресс-конференции, которая объяснила горожанам характер произошедшего 19 августа, приняли участие заместитель министра внутренних дел ЯАССР А.П. Капустинский, председатель Нерюнгринского горсовета депутатов, член Верховного Совета РСФСР В. Н. Колодезников, первый секретарь горкома КПСС В.П.Черноусов, начальник нерюнгринского отдела КГБ С.Н. Шестаков, заместитель начальника горотдела КГБ А.И.Кузин, командир нерюнгринского авиапредприятия В.А.Ганчук.
Первым, ещё во время нахождения самолёта в воздухе над Чульманом, в переговоры с преступниками по радиосвязи вступил Владимир Александрович Ганчук. После приземления воздушного судна Ганчук первым поднялся на борт. Он сумел уговорить захватчиков отпустить из самолета женщин, детей, престарелых и больных. Чуть позже в самолёт захватчиками был допущен Валерий Николаевич Колодезников. Он провёл переговоры не только с преступниками, но и с оставшимися на борту пассажирами. Свою позицию председатель Нерюнгринского горсовета объяснил четко: успокоить и подбодрить заложников. Хотя это уже были только мужчины, призвать их к спокойствию и соблюдению дисциплины. «Мы не оставим вас в беде, все силы поднимем, чтобы не допустить кровопролития и непредвиденных жертв. Все требования преступников мы выполним ради вашей безопасности», — сказал Колодезников. Все свои обещания спикер горсовета сдержал.

При личных контактах со злоумышленниками удалось выяснить, что они только хотят улететь за границу. Устраивать кровопролитие на борту самолета, просто так убивать случайных людей, они пока не намерены.
Учитывая вооруженность и крайне агрессивное поведение преступников, Сергей Шестаков предварительное решение о штурме самолёта отменил. Из-за высокого риска для жизни пассажиров было принято решение удовлетворить все требования угонщиков. Штурм самолета был отменен. Группа «Альфа» получила команду «Отбой». Ни один человек не погиб.
Итоги переговоров властей с угонщиками в Нерюнгри были следующими. Заключённые во время стоянки в Нерюнгри потребовали автоматы, рации и парашюты, а также выдачи им из изолятора временного содержания организатора угона Сергея Молошникова и Владимира Петрова. Захватчикам по их требованию выдали два пистолета Макарова, два автомата Калашникова, патроны к ним, семь бронежилетов и три рации.
Отговорить захватчиков удалось только от парашютов. Заключенным объяснили, что в таком скоростном лайнере, как ТУ-154, парашют на полном ходу никому не пригодится. Прыгнув с борта, парашютист попадает в работающий двигатель и превращается в мясо, а самолет падает на землю. Ничего другого не получится
В ответ на выполнение своих требований угонщики освободили (точнее, выдворили из самолета) всех троих конвоиров, отобрав у них оружие. Выпустили всех женщин и детей.
Здесь настал «момент истины» и для самих преступников. Как говорилось выше, не все угонщики были в курсе совершаемой акции. Шестеро заключенных отказались лететь и добровольно покинули самолет. Их обвиняли не в самых тяжких преступлениях, так что им грозило либо условное наказание, либо небольшие сроки заключения, так что они предпочли не подписываться на сомнительные дела, которые увеличивали им срок на 15 лет. При первой возможности они покинули самолет, вернувшись в «родной ИВС» города Нерюнгри.
Впрочем, и среди заключенных все было не так просто. Один из оставшихся в самолете – 16-летий на тот момент Константин Шатохин — вспоминал: «Евдокимов и Исаков сказали всем нам: «Вы зэки, мы одной крови. Кто хочет, может выйти и остаться, мы никого не держим». Некоторые поначалу боялись, опасаясь выстрелов в спину, но в итоге шесть человек по своим личным причинам вышли. Что касается меня, я же был подростком. Были мысли в голове, что мне тут плохо, что никто меня не понимает и, может быть, где-то там я найду что-то лучшее. Я тогда совсем не думал о маме, о её переживаниях. Мысли были очень эгоистичные, только о себе. Ну и, конечно, во мне всегда был дух авантюризма, и это событие легло на очень благодатную почву, поэтому даже мысли не возникло тогда выходить. Хотелось приключений. И я их получил сполна».
Константин Шатохин был самым младшим среди угонщиков. Самый старший из них – 50-летний на момент угона Владимир Боблов, которого лично хорошо знал один из участников историко-краеведческой экспедиции Александра Кошукова. Вернувшись в Нерюнгри, Боблов рассказывал: «Я не собирался захватывать самолет и лететь за границу. Когда после захвата мы опять приземлились в Нерюнгри, я хотел выйти. Но мой сокамерник Сергей Шубенков сказал, что, если я выйду из самолета, он расстреляет меня в спину. И мне пришлось остаться».
Сам Сергей Шубенков, угрожавший сокамернику оружием, в Нерюнгри уже никогда не вернется. О личной судьбе каждого из угонщиков мы расскажем ниже.
Таким образом, арифметический итог переговоров в аэропорту Нерюнгри следующий. Из пятнадцати заключенных шестеро отказались от дальнейшего полета и покинули самолет. На борт по требованию угонщиков привезли Сергея Молошникова и Владимира Петрова. Сорок одну женщину и шестнадцать детей отпустили. Выдворили из самолета троих конвоиров. Двадцать девять мужчин-пассажиров и семь членов экипажа полетели дальше.
При этом командиру воздушного судна Анатолию Листопадову (как и другим членам экипажа) преступники предложили не волноваться. Понимая, что их жизнь тоже зависит от пилотов, им пообещали сохранить жизнь в случае выполнения всех требований. О том, что именно КВС сообщил в диспетчерскую о захвате авиалайнера, угонщики так и не узнали.
Впрочем, в аэропорту Нерюнгри не всё было так уж тихо, мирно и красиво. Очевидцы стали свидетелями нескольких безобразных сцен, связанных с лидером угона Андреем Исаковым.
В отсутствие идейного вдохновителя Владимира Петрова и организатора захвата Сергея Молошникова, которых только ещё везли из нерюнгринского ИВС в аэропорт Чульмана, переговоры со стороны террористов вел Андрей Исаков. Именно он обещал силовикам отпустить из самолета стариков, женщин и детей, при условии доставки ему оружия, раций и бронежилетов.
Но лидер захватчиков сильно нервничал и оказался недостаточно хладнокровен. Всего через три минуты после выдвижения требований, он закричал оценивающим его предложения силовикам: «Если не будет того, что я сказал, двоих расстреляю. Хватит время тянуть! Или вы хотите убедиться, что ли? Не слышу ответа!» – кричал Исаков. Это добавляло нервозности в, и без того, напряженную ситуацию.

После этого Исаков схватил связанного сержанта-конвоира Сергея Борща и выволок его из салона на взлетно-посадочную полосу. При этом он громко, чтобы слышали все, говорил Борщу: «За упрямство милицейского начальства и неуважение к братве ответишь собственной жизнью». Уже щелкнул затвор, но Исакова остановили, пообещав уголовникам немедленно выполнить все их требования.
Когда заправленный и освобожденный от половины заложников самолет уже начал готовиться к взлету, власти решили предпринять еще одну попытку образумить бандитов. В аэропорт Чульмана привезли родителей Андрея Исакова. Испуганные, плачущие старики просили сына «не брать грех на душу и не убивать невинных людей».
Масла в огонь подлил некий «милицейский начальник из Якутска», который, как говорят очевидцы, начал разговаривать с преступниками ультиматумами, приказывая сдаться, обещая, что «иначе будет хуже». Исакова это только разозлило, и на дальнейшие переговоры он не пошел, приказав самолету взлетать.

Сохранился документ, написанный на тетрадном листочке рукой бортинженера Ту-154 Алексея Тимофеевича. «Вылет из Нерюнгри – 13.00. Время полета – 2 часа 45 мин. Посадка в Красноярске в 15 час. 45 мин. Время стоянки – 1 час 40 мин. Вылет из Красноярска – в 17 часов 25 мин. Время в полете – 3 часа 20 мин. Посадка в Ташкенте в 20 ч. 45 мин. Стоянка в Ташкенте – 10 часов 39 минут».
Первоначально преступники планировали лететь в Новосибирск, но затем передумали: дескать, там могут быть «сюрпризы». Поэтому самолет взял курс на Красноярск. Оттуда, сделав полную заправку, борт ушел на Ташкент.
В следующей части «Дневников экспедиции Александра Кошукова» мы закончим рассказ об историческом угоне ТУ-154 из Нерюнгри в Пакистан, рассказав о том, как сложилась судьба каждого из одиннадцати угонщиков, и о возвращении заложников домой, в Нерюнгри.

(продолжение следует)
Громкий угон самолета: Секретные факты о дерзком побеге. Начало