О природе научных открытий и научном способе познания от философа
Егора Махарова

Коллектив Академии наук Якутии поздравляет действительного члена Академии наук Республики Саха (Якутия), доктора философских наук, профессора Егора Махарова с юбилеем! Поздравляя нашего академика, философа, члена Президиума Академии и Объединенного ученого совета по гуманитарным дисциплинам со славным юбилеем, желаем ему здоровья, семейного благополучия и новых философских идей, способствующих социальному и культурному развитию нашей республики!

В рамках 30-летия Академии наук, отмечаемого 20 декабря 2023 года, мы начинаем публикацию отрывков из научных книг и статей членов нашей национальной Академии наук и ярких ученых республики, внесших значительный вклад в российскую и региональную науку. Сегодня мы подобрали некоторые абзацы из новой книги Егора Михайловича Махарова, посвященные российской науке, феномену научных открытий и особенностям научного познания.

Занимательного чтения!

***

Между тем акты научного открытия содержат себе много тайн. В истории науки имеются свидетельства о том, что даже незначительные события или просто какие-то даже элементарные житейские явления становятся поводом возникновения определённых идей. Пусть даже в анекдотичной форме сохранившиеся в памяти людей житейские явления, вызвавшие определённые ассоциации, безусловно, имеют определённое значение для анализа. Например, имеются предания о возникшей идее Уатта использовании силы пара в паровой машине при наблюдении за подскакивающей крышкой кипящего чайника; будто у И. Ньютона возникла мысль о всемирном тяготении в попытке понять, почему яблоко, мол, упало ему на голову. Не говоря даже о крупных открытиях, многие художники, учёные и другие могут вспомнить, как влияют отдельные случаи жизни и наталкивают на какие-то глубокие мысли…

Во-первых, сам момент, акт открытия Д. И. Менделеевым Периодической системы является ли внезапным или постепенным, какова роль рационального в этом процессе или он является целиком интуитивным, внезапным озарением ума либо же подсказан свыше, как иногда говорят художники и музыканты о своём творчестве? Как известно, данное явление вызвало в литературе массу наукообразных толкований и мифов. В какой-то мере поводом для этого послужили слова самого Д. И. Менделеева, когда он рассказал, как он пришёл к такому открытию: «Ясно вижу во сне таблицу, где элементы расставлены, как нужно. Проснулся, тотчас записал на клочке бумаги и заснул опять». Таких неожиданных моментов у него было много, постоянно появлялись довольно чёткие краткие записи, пометки, цифры в самых обычных ситуациях. Надо полагать, что все они появлялись в момент творческого вдохновения, усиленной работы мысли. Как известно, именно результатом всего этого явилось открытие закона периодичности химических элементов, что явилось вершиной человеческой мысли, высшим проявлением человеческого духа.

Естественно, не удивительно в оценке такого феномена, как сам акт открытия, возникновение разных подходов, вплоть до невероятных. Однако, как нам кажется, здесь нет никакой мистики. Для появления каких-то глубоких идей, тем более открытий, всегда бывает определённая предпосылка, ибо они не могут возникнуть на пустом месте. В данном случае для Д. И. Менделеева такими предпосылками были его многочисленные исследования, главным образом, по части химии различного состояния вещества. К этим предпосылкам можно добавить ещё то, что научный интерес Д. И. Менделеева был исключительно широк, он постоянно находился в творческом контакте с представителями других наук, вплоть до философских, психологических и юридических. Его творческая мысль питалась ещё разнообразной практической деятельностью, даже в области промышленности и сельского хозяйства. Поэтому сам Д. И. Менделеев на вопрос, который постоянно крутился в головах людей того времени, как родилась мысль о Периодической системе, ответил так: «Я над ней, может, двадцать пять лет думал, а вы полагаете: сидел, и вдруг пятак за строчку, пятак за строчку, и готово!». Этими довольно простыми словами он объяснил, как это открытие состоялось.

Среди тех, кто специально и очень скрупулезно исследовал научную, преподавательскую и общественную деятельность Д. И. Менделеева, был выдающийся учёный, философ, академик Б. М. Кедров. В частности, он в своих трудах буквально по дням, чуть ли не по часам, проследил момент рождения великого открытия. Он писал: «Разбор психологической стороны творческого процесса, приведшего Менделеева к открытию Периодического закона, позволяет сделать некоторые выводы, касающиеся как данного открытия, так и вообще научного творчества. Прежде всего, следует ещё раз отметить непрерывное участие воли, которая держала в течение 17 февраля 1869 г. (год открытия закона Периодической системы М.Е.М.) все силы и способности учёного в предельно напряжённом состоянии и обеспечила доведение открытия до конца… При этом наблюдалась своего рода «пульсация» творческого напряжения у Менделеева, выразившаяся в смене подъёма творческой энергии её спадом с последующим новым, ещё большим подъемом… всестороннее исследование процесса совершения данного открытия показывает, что здесь нет ничего такого, что свидетельствовало бы о полной внезапности и неподготовленности его возникновения»…

Во-вторых, открытию закона Периодической системы предшествовал длительный подготовительный этап. Д.И. Менделеев до этого опубликовал свои исследования в русских и иностранных изданиях. Без такой большой оно могло состояться. Ибо, как было отмечено, открытия не возникают неизвестно откуда, без всяких предпосылок для этого…

… Развитие научного познания предполагает возникновение всё новых и новых научных знаний, что означает расширение и углубление научно-познавательных и научно-организационных традиций. К последним, кроме собственно научных знаний, ещё относятся формы научной организации, обычаи и образцы действия в решении научных задач в интересах практики, а также образцы результатов, полученных путем реализации научных знаний и многое другое. Главным в этом процессе, как говорил американский философ Томас Кун, являются научные парадигмы, которые представляют собой наиболее глубокие научные знания, влияющие на ход научного познания. С точки зрения Т. Куна, парадигмами являются наиболее эффективные формы организации науки. В этом смысле по своему характеру, формам выражения мысли, по своему влиянию на другие сферы, а также по времени происхождения научные традиции исключительно разнообразны…

Научная традиция это то, что создано в прошлом и переходит — из одного поколения к другому и продолжает расширяться. Это ещё и крупные события в науке, как, например, открытия и революции, создание крупных научных организаций и т. д. Кроме таких явных, очевидных научных парадигм еще имеются, так сказать, не совсем очевидные, как говорил английский учёный М. Полани, неявные знания. Другими словами, как подчеркивают специалисты, по способу существования научные традиции делятся на вербализованные, т.е. получившие научное оформление, обнародованные, опубликованные на разных носителях научной информации, и невербализованные, т.е. не получившие ещё такого публичного оформления и реализации. К таким неявным знаниям относятся различные приемы, способы, секреты, например, изготовление каких-то средств труда, бытовых предметов, навыки работы, которые тоже передаются из поколения в поколение. К формам неявного знания специалисты ещё относят такие тонкие вещи, как красивое решение задачи, изящный эксперимент, логичность, системно-отработанность концепции или теории. Безусловно, все они тоже имеют большое значение в научном познании.

В рассмотрении проблем научных традиций, их значения и динамики развития возникает ещё один немаловажный вопрос: что собственно считается научной традицией? Является ли таковой всё то, что создано в науке в прошлом, или только какая-то его часть? Все ли становятся традицией или считаются традиционными? Видимо, нет. Дело в том, что многое из того, что создано в прошлом, просто забывается, исчезает, хотя в своё время, может быть, сыграло свою роль. Естественно, это тоже надо иметь в виду в исследовательской деятельности, ибо иногда подтверждается мудрая поговорка «новое — это хорошо забытое старое».

В истории науки бывает и такое, когда возникшая идея, не оказав сколько-нибудь серьёзного влияния, просто исчезает. Естественно, такое, по большому счету, в арсенал научных традиций не может входить. Примерно такое же положение складывается в отношении неверных теорий, явных заблуждений, антинаучных подходов и деяний. Таким образом, традицией в науке, поистине традиционными становятся наиболее значимые научные знания, научные парадигмы и наиболее эффективные формы организации науки.

В истории в условиях эволюции научной рациональности имела место смена массы научных знаний новыми, возникновение новых научных методов, в то же время, исчезновение других. Под влиянием научных революций происходит и смена методологических принципов. Так, в период второй научной революции в XVIII в., когда произошло становление новых наук, таких как биология, химия, геология и других, механическая картина мира постепенно уступает место другому методологическому принципу. Большие изменения в принципах познания, в мировоззренческих подходах происходят и в период смены неклассической рациональности на постнеклассическую.

Конечно, научные знания, методы и принципы научного познания, сыгравшие важную роль в развитии науки, не могут быть исключены из арсенала научных традиций. Без понимания их роли в становлении новых подходов невозможно адекватно оценить преемственный характер развития науки, непрерывность творческого процесса. В истории науки имеются и такие представления о структуре микромира или вселенной, которые на первый взгляд можно принять как явные заблуждения и на основе вроде тоже можно исключить из арсенала научных традиций. В данном случае мы имеем в виду, например, смену геоцентрической системы мира на гелиоцентрическую или смену представления атома как неделимой частицы микромира на его планетарную модель, что было обусловлено открытием сложной структуры атома английским учёным Томсоном. Однако как геоцентрическая система мира Птолемея, так и атомистический Демокрита сыграли большую роль в развитии не только научного знания, но и философского мировоззрения о структуре объективной реальности.

В разнообразных проявлениях научных традиций, в их интерпретациях с точки зрения концепции интерсубъективности, так или иначе, в разной степени содержится оценочный момент. В констатации положения дел, в смыслах употребляемых понятий и суждений, отражается определённая оценка самого субъекта познания, того лица, который исследует проблему и употребляет эти выражения, понятия и категории.

…

В научных традициях также важное место занимает достойная оценка научного, трудового вклада учёного путём присвоения званий, присуждения наград и премий, пропаганды и распространения его опыта и, наконец, увековечения его памяти в разных формах. Научный подвиг Чаплыгина С. А. (С.А. Чаплыгин – выдающийся ученый в области теоретической механики, один из основоположников аэродинамики и аэромехании, академик АН СССР) отмечен присвоением звания Героя Социалистического Труда, двумя орденами Ленина, двумя орденами Трудового красного знамени, а также учреждена премия его имени «За лучшую оригинальную работу по теоретическим исследованиям в области механики». Издано в 4-х томах полное собрание его сочинений. Для увековечения памяти Чаплыгина С.А. в Липецкой области бывший город Раненбург переименован в Чаплыгин. В Новосибирске Сибирский научно-исследовательский институт авиации носит его имя. Также его именем назван кратер на оборотной стороне Луны, и много других мероприятий проведено в честь этого великого учёного.

В жизни и деятельности Чаплыгина А. С., с точки зрения понимания разнообразия научных традиций, имеется один примечательный момент, о котором было сказано выше. Речь идёт о присвоении Чаплыгину С. А. в 1941 г. звания Героя Социалистического Труда, притом первым среди учёных Советского Союза. Это говорит о многом. Если в мировой науке высшей наградой для учёных считается Нобелевская премия, то в Советском Союзе самым высшим званием считалось звание Героя Социалистического Труда. Его присуждали за выдающиеся достижения деятелям науки, культуры, экономического и социального развития. Присуждение этого звания Чаплыгину С. А. первым среди учёных показывает особое место, особую роль его научного подвига в отечественной и мировой науке, ведь в то время в СССР была огромная плеяда великих учёных, внесших неоценимый вклад в мировую и отечественную науку.

В СССР до звания Героя Социалистического Труда (27 декабря 1938 г.) присваивалось звание Героя Труда. Смысл и назначение этих званий были аналогичными ими — отмечались люди за трудовые подвиги в разных отраслях народного хозяйства. Впоследствии, после 90-х годов XX века, в силу установления в стране либеральных идейных и политических ориентаций, перестали присваивать звание Героя Социалистического Труда. В наше время, начиная со второго десятилетия XXI века, в России начали возрождать звание Герой Труда. Первоначально это звание было учреждено Постановлением ЦИК СНК СССР от 27 июля 1927 года. Выше нами неслучайно наряду с именем Чаплыгина С. А. было упомянуто имя Петра Хрисанфовича Староватова. Если Чаплыгину С. А. первым из учёных присвоено звание Героя Социалистического Труда, то П. Х. Староватов был первым носителем звания «Герой Труда», учреждённого 27 июля 1927 г. в Советском Союзе. Вилюйский краевед-самородок (Якутская Советская Социалистическая республика) П.Х. Староватов решением ЦИК СССР от 2 января 1928 года в числе первых четырёх получил звание «Герой Труда». Тогда так были оценены его успехи в педагогической работе, выдающиеся заслуги в обороне г. Вилюйска в годы гражданской войны и в продовольственном снабжении населения в те трудные годы.

Вся деятельность П.Х. Староватова была посвящена педагогической, просветительской работе, изучению природных ресурсов родного края, развитию музейного дела. Он участвовал во многих геологических экспедициях и сам совершал самостоятельные исследования природы родного края, результатом которых явились его утверждения о наличии алмазов, нефти, газа, золота и других полезных ископаемых на притоках рек Вилюй, Марха и Тюнг. Об этом он написал ряд статей в центральные геологические издания, переслал письма различным комитетам и управлениям по делам геологии при СНК СССР, в Наркомат цветных металлов, в Министерство геологии СССР. Все находки и наблюдения привели его к выводу, что «Бассейн р. Вилюй — Урал в миниатюре». Под таким названием была опубликована его статья. Он держал связь, консультировался с представителями Академии наук СССР.

Таким образом, получилось, что в П.Х. Староватов более чем за 10 лет до находки алмазов поисковой партией Г.Х. Файнштейна дал первые официальные сведения об их наличии на Вилюе. Это был настоящий научный подвиг, в основе которого лежали многолетние геологические экспедиции, многочисленные наблюдения и исследования, постоянное общение с центральными научными и геологическими организациями. Правительство Республики Саха (Якутия) в своём Распоряжении от 13 сентября 1993 года «Об участии местного населения в открытии и разведке месторождений р. Вилюй (1949-1956)» отметило, что открытие коренных и россыпных месторождений алмазов в бассейне р. Вилюй в 1949-1956 гг. стало возможным усилиями коренных сельских жителей, а также в результате многолетней настойчивой деятельности местного учителя-краеведа П.Х. Староватова, который ещё в 30-е годы текущего века впервые официально заявил о наличии алмазов на Вилюе». Отмечая выдающийся вклад краеведа-самородка, Правительство Республики постановило: «Официально признать первым заявителем наличия алмазных месторождений на Вилюе П. Х. Староватова». Можно сказать, так была определена историческая роль и место научного подвига нашего земляка в мировой и российской алмазной эпопее.

В историческом развитии науки обнаруживаются закономерности преемственности в возникновении научных знаний, перехода количественных накоплений в новое качественное состояние, сочетания экстерналистских и интерналистских факторов, взаимодействия кумулятивных и антикумулятивных процессов. Рассмотрение разнообразия научных традиций показывает важнейшую роль одних элементов, вспомогательную роль других.

В каждом историческом периоде развития науки действует свой набор традиций, и в ходе дальнейшего развития одни из них исчезают, выполнив свою функцию, возникают другие. В этом процессе даже мифы, ненаучные подходы и концепции, возникшие когда-то, играют свою роль…

Алексей Пудов, фото автора.

Цитируются абзацы из книги: Махаров Е.М. Феноменология духа / Академия наук РС (Я). Новосибирск: СО РАН, 2022. — 259 с.