Так вот чем вызван феномен якутского кино!

Замереть, увидев прекрасное или запоздалая реакция на фильм о Красоте

Посмотрела в записи передачу «Закрытый показ» Александра Гордона — разговор вокруг нашего якутского фильма режиссера Любови Борисовой «Не хороните меня без Ивана». Меня к этому сподвиг возглас моей сестры Эльзы Яновны, когда она делилась впечатлениями от просмотра этой передачи: «Никогда в жизни не видела такого доброго Гордона!». Да и название передачи было чрезвычайно комплементарным для нашего якутского кино и для нас — самих зрителей — ярых поклонников своего родного кинематографа «Феномен якутского кино».

Когда фильм выпустился в широкий прокат в январе 2022 года, то по каким-то субъективным причинам я не сходила на него. Потом он быстро отправился по фестивальным подмосткам. Немного смутило название фильма, у меня возникла ассоциация с фильмом «Похороните меня за плинтусом» российского режиссера Сергея Снежина о жестокой судьбе 8-летнего мальчика. Услышав эмоции людей, увидевших тот фильм, в душе которых он оставил удручающее и тягостное впечатление, я не пошла на него. Мне — детскому врачу, подумала я про себя, он точно не понравится.

Почему-то, к моему большому сожалению, не встретилось также второе название этого якутского фильма — более близкое мне, родное, наиболее точно передающее истинный смысл этого фильма. И это название «Кэрэни көрбүт» — радикально отличается от своего прокатного названия — эмоционально, смыслово и настроенчески.

Если бы оно встретилось мне раньше — я бы поняла смысл этого фильма и обязательно посмотрела его в прокате.

Но всему свое время — видимо это должно было состояться именно сейчас.

Итак, фильм «Кэрэни көрбүт» — все же мне больше нравится это его название.

Фильм с самых первых минут интригует из ряда вон выходящим событием — «восстанием из мертвых» усопшего на днях от увиденной красоты крестьянина. На его счастье, сие событие пытается с научной и медицинской точки зрения объяснить сын местного священника — художник, врач и просветитель — Иван Васильевич Попов. И потом, поняв, что это состояние похоже на летаргический сон, аж 6 раз спасает своего ставшего постепенно близким другом и единомышленником, сотоварища от опасности быть захороненным заживо.

Очень сильно трогает осознание того, что фильм полностью основан на реальных событиях. Имена героев фильма повторяют имена настоящих людей, проживавших в Таттинском улусе в начале 20-го века. Одежда актеров, утварь, показанная в фильме, в точности воссозданы по рисункам и главное — по фотографиям Ивана Васильевича Попова — самого первого художника и фотографа Якутии. Фильм посвящен также памяти этого великого человека, родившегося от русского отца-священника и женщины саха, и считавшего своей второй, а может быть и первой родиной — Якутию. Иван Васильевич Попов посвятил всю свою жизнь популяризации самобытной культуры народа Саха и его богатейшего этноса и творческих возможностей. Благодаря просветителю Попову практически во многих странах того времени впервые узнали о Якутии.

Мне как врачу, было интересно узнать, что самый первый врач из народа Саха — Прокопий Нестерович Сокольников был близким другом Ивана Васильевича Попова, что его учителями были Сеченов, Склифосовский и Филатов, а другом по переписке был сам Лев Николаевич Толстой. Господи, хочется встать и поклониться таким людям.

          В фильме воссоздан даже обряд и стиль камлания удаганки, ее одеяния. Эти моменты создатели фильма изучили по книге «Таттинские травники». В фильме также во всей красе показан прекрасный и неповторимый обряд одевания невесты!

           Вообще, учитывая историческую подоплеку фильма, чувствуется колоссальная предварительная работа съемочной группы — работа с историческими материалами и не только.

Фильм просто поражает, я бы даже смело сказала — бьет наповал красотой нашей якутской природы! Зритель просто замирает от этих чудесных рассветов и красочных закатов. Я будто чувствовала дуновение легкого летнего ветерка, от которого взлетают парашютики воздушных и сказочно красивых одуванчиков на фоне ярких лучей солнца. Вот-вот коснутся моего лица и унесут далеко ввысь, чтобы полностью насладиться перспективой этой неземной красоты! Боже, когда видишь всю эту красоту полей и лесов, озер и рек, казалось бы, еще не тронутой жестокими когтями цивилизации и техногенных катастроф, очень хочется верить в то, что мы — жители матушки Земли все же услышим зов и призыв Матери Природы. И остановим свой безнадежный и роковой бег, у которого будет только один исход — печальная участь тех земель, которых это уже коснулось!

В течение всего фильма меня не покидало ощущение упокоения и умиротворенности. Казалось, ты окунаешься и плывешь в океане доброты и в море любви. А где-то еще маячит озеро великой надежды в то, что Любовь и Доброта — это единственный спасательный круг для человеческих отношений, для Мира и Гармонии.

Было удивительно, что один из главных героев фильма Степан Боросоков впадает в некий анабиоз, истерический сон, называемый в народе термином «летаргический сон». В какой впадают, по мнению медиков тогда, когда человек попадает в неразрешимый на сей момент чудовищный конфликт. Либо с окружающим миром, каким-то жизненным моментом, либо этому способствует конфликт со своим внутренним физическим или психическим состоянием. А герой фильма, наоборот, падает и впадает в «летаргический сон» от увиденной красоты, например: Чороона и прекрасных украшений, от чудесного наряда, от красоты женщины, даже от увиденного восхода солнца. А когда он, мечтая завязать в будущем отношения с женщиной и боясь стать ей в тягость со своей непонятной болезнью, пытается отделаться от своего дара — видеть красоту вокруг и быть очарованным ею особым образом, то с ужасом понимает, на что он обрек себя. Без своего дара он становится брюзгливым, всем недовольным человеком. В нем нет уже тех добрых и наивных черт, которыми он отличался и заслужил дружбу Ивана Попова. Постепенно это становится невыносимым для него — жить серой и обыденной жизнью, лишенной радужных красок, особого понимания и восприятия красоты вокруг. Он даже пытается вернуть свой дар, нанося себе ужасные травмы. Сжалившись над ним и, я думаю, наперед зная о последствиях закрытия его родничка и в конце концов зная о том, что ему это не понравится, удаганка возвращает ему этот Дар. И снова жизнь вокруг Степана заблистала всеми красками радуги, снова появился смысл в этой жизни. Боже, каков сюжет! Как о многом он заставляет задуматься! Как зачастую люди, не оценивая иногда свое истинное предназначение, идут по ложному пути, казалось бы, сулящему им богатство, славу и счастье, но на самом деле приводящему их к тупику, когда даже жизнь становится бессмысленной.

Пораженные красотой якутских пейзажей критики в студии даже спросили у режиссера Любови Борисовой — использовалась ли в сценах, где мы видим природу, компьютерная графика, не нарисовано ли все? Конечно же, ответ режиссера был очевиден и это более ярко подчеркнуло настроение зрителя и эффект от увиденного.

Следующей темой для обсуждения были костюмы. Когда во время обсуждения художник по костюмам Дария Дмитриева упомянула о том, что в фильме надо было одеть в одежду тех времен примерно 200 человек, занятых в съемках, и что с этой сложной задачей творческий коллектив, ответственный за костюмы, справился за какие-то 1,5 месяца, Александр Гордон назвал это подвигом. Повторюсь, что они были полностью воссозданы по рисункам и фотографиям, сделанными Иваном Поповым.

Я все удивлялась и немного даже возмущалась как некоторые эксперты пытались привязаться «критическим» взглядом к тому, что костюмы были «нарочито красивые», а не грязные, не обветшалые в клочья. Почему-то думая, что в Якутии ничего кроме грязных хлевов, где как будто вместе с домашней скотиной жили наши предки, разбитых дорог, медведей, запросто бегающих по деревням и мошкары, от которой не может быть нормальной жизни, эти «эксперты» считают, что у нас не может быть таких фантастических пейзажей, красиво одетых людей того времени, их достойного жилья и так далее. Меня это всегда страшно возмущает. Такое ощущение, что у большого процента людей не только в России, но и зарубежом, был очень сильный напряг с профессионализмом и уровнем знаний у их учителей по истории и географии. Почему-то наши школьники, для пущей верности я все же скажу больше за школьников своего поколение, назубок знали не только где, какая страна расположена, но еще круто было знать и столицы всех стран мира. Мы знали о климате этих стран, чуть ли не меридианы их, какой социальный строй был в них, мы знали даже кто был главой этих государств! Земной поклон нашим школьным историкам и географам!

Когда я посмотрела, как говорится, «от корочки до корочки» передачу, была поражена тем, как действительно преобразилась позиция Александра Гордона — человека нестандартных и неоднозначных суждений и чаще всего критичной и скептической настроенности. Вначале других его авторских передач зрителю может показаться, что он — Гордон покровительствует над тем или иным героем своей передачи. Уже в следующий момент мы становимся свидетелями того, как он, довольно эмоционально реагируя на неправильное поведение того же героя, может развернуть свой настрой на 180 градусов и просто «уничтожить» этого человека довольно жесткими, колкими, а временами и жестокими замечаниями и нападками. И такой человек, во-первых, назвал свою передачу таким образом. Во-вторых, с «пеной у рта» защищал наше кино. Меня это поразило и ооочень сильно обрадовало уже с точки зрения дочери своего суперталантливого народа, которая в своих публикациях и эссе пропагандирует удивительную способность своего народа видеть красоту и по-особому к ней относится и воспевает!

Мы услышали обсуждение гостей студии: большой команды создателей этого фильма, актеров, сыгравших главные роли, руководителей «Сахафильма» в лице Алексея Егорова и Дмитрия Шадрина, приглашенных лиц и, конечно же, экспертов кино, призванных высказать свое критическое мнение.

Эксперты разделились на 2 лагеря: на тех, которым полюбился этот фильм и скептически настроенных. Интересно было выслушать обе стороны.

Меня впечатлили слова Гордона о том, что он долго не мог найти экспертов кино, которые бы представили второй лагерь — скептиков.

Что характерно, когда я стала вчитываться в имена и регалии критически настроенных экспертов, не увидела среди них даже мало-мальски профессионально подготовленных людей: в большинстве своем это были студенты кинематографических ВУЗов (!).

А на стороне позитивно настроенных экспертов были сплошь маститые режиссеры и писатели: режиссер Алексей Герман младший (сын известного кинорежиссера Алексея Германа и сценаристки Светланы Кармалиты, внук не менее известного сценариста Юрия Германа), режиссер Евгений Григорьев (президент Гильдии неигрового кино (2012-2016), член Правления Союза кинематографистов России), а также писатель, поэт и публицист Александр Пелевин. Увидели мы и приглашенную в качестве эксперта или скорее как любителя и ценителя якутского кино Сардану Авксентьеву.

Хочу поклониться до земли и признаться в любви Алексею Герману младшему за его столь замечательные, полные любви, уважения и преклонения перед якутским кино, проникновенные слова. Хочу просто процитировать их: «Якутский кинематограф — это лучшее, что есть в нашей стране. Я влюбился в этот фильм. Я вообще-то не влюбчивый человек в отношении нынешнего кино. И вообще не очень люблю отечественный кинематограф последнего времени. А этот фильм поразил меня искренностью. Я это скажу впервые в жизни… даже сам от себя не ожидал: этот фильм поразил добротой, не сладостью, а добротой, которая идет изнутри создателей этого фильма! Феноменально!».

Еще одна тирада Алексея Германа: «Это есть чудо! Откройте свое сердце чуду…, этот фильм — это редчайшее в нашем кинематографе поэтическое, искреннее высказывание. Потому что всех уже достало про бандитов, про таких бандитов, сяких бандитов, бандитов 1986 года, 1996 года. А они похожи все!».

В другом своем высказывании Алексей Герман произносит следующее: «Мне кажется, есть что-то генетическое в том, что многие люди в Якутии стали прекрасными режиссерами, прекрасными артистами. Я не могу это объяснить. Понятно, что это нуждается в изучении на самом деле!».

А Гордон вторит ему: «Мы не говорим, например, о феномене чукотского кино, хотя Чукотка давно стала некой площадкой для съемок фильма, не говорим о феномене других регионов. А вот тут да! Феномен! И дело тут не только в красоте местности, дело тут еще в красоте людей, их органичности, их способности совершенно естественно проживать на экране жизнь…»

Вы знаете, я готова практически букву за буквой цитировать этих неординарных людей в этой передаче, и не потому только, что приятно было слышать комплимент в честь своих талантливых соплеменников. Дело в том, что я слышала немало различных попыток объяснить этот наш феномен якутского кино. Но только в этой передаче очень емко и полно были произнесены те ключевые определения и попытки объяснить этот феномен с точки зрения не только реакции на фильм простого зрителя или критика, но и того яркого впечатления от наших фильмов, а также практически подсознательных и осознанных эмоций, на которые подвигает феномен якутского кино!

Немного возмутили нападки молодых «экспертов», когда они применили к этому фильму термин «Лакированная действительность». Что де все было приукрашено и что чрезмерная тяга к документализму, особенно когда в заключительных титрах показали исторические кадры: фотографии и картины Ивана Васильевича Попова, которые легли в основу фильма, критиканы узрели в этом признание своей слабости создателей фильма. «Как?» — вскричала я! Неужели создание такой красоты и эстетической оды в картине можно было посчитать за порок?

Один из этих студентов — экспертов, участвуя в обсуждении о феномене якутского кино, вначале вроде бы соглашается, что да! есть такой феномен, когда на фестивале «Зимний» сразу 2 якутских фильма выигрывают: один — гран-при, второй — за лучшую режиссуру и лучшую мужскую роль. Почему? Потому что они лучшие! И тут же противореча самому себе приводит метафору: «Вот вы пришли в ресторан и хотите заказать фрикасе, а вам говорят: «Вот вам баланда и ешьте ее!». Здесь та же самая баланда!». Он увидел некое несоответствие в костюмах, его возмутили красивые, чистые костюмы вместо, видимо, грязных и уродливых одежд, не увидел положенных крестов в одеянии священников, ну и так далее. Он окрестил себя очень внимательным зрителем- экспертом, почти состоявшимся режиссером, который должен оценивать каждое лишнее пятно, либо отсутствие этого пятна, каждое несоответствие его же канонам, но при этом называя всех остальных зрителей, видимо, недалекими и невнимательными, которые приходят в кино только поп-корна поесть и только оценить немного некоторые шмотки — тряпки. Меня охватил ужас от той мысли — кого же готовят в нынешних ГИТИСах и каких кинематографистов не от народа мы в скором времени получим?

Гордон этому школяру в противовес приводит другую метафору: «Вы пришли в ресторан, а там вместо заказанного вами стейка средней прожарки приносят строганину из оленины и это не баланда, это просто — другое!».

Наши создатели фильма следили за яростным обсуждением и скромно молчали, отвечая строго только на заданные им вопросы. Не спорили, не кидались с пеной у рта на амбразуру, защищая свое детище. Просто слушали и наблюдали за тем, как другие с той же пеной у рта защищали якутское кино и якутский феномен. Я думаю, это была самая правильная тактика!

Было очень много уделено внимания на этом «Закрытом показе» определению — какой же жанр кинематографии представляет этот фильм. Были произнесены несколько предполагаемых жанров: сказочная драматургия, сказочная документалистика, магический реализм, жанр «Ро́уд-му́ви» (англ. road movie — «дорожное кино» — фильм-путешествие, герои которого находятся в дороге).

Но я больше в душе согласилась с тем определением, который опять-таки произнес сам Александр Гордон: «Что это скорее Ода, в ней нет драматургии, а это — просто гимн Родине, истории, любви, красоте и родной природе!».

В передаче был не только любимый конек, характеризующий прогресс и чрезвычайно яркое поступательное движение вверх и вперед якутского кинематографа, как феномена якутского кино!

Александр Гордон пошел дальше этого, он назвал еще и Феномен якутского зрителя. Для россиян и для всего остального мира удивительно, почему вдруг якутский зритель предпочитает мировому релизу голливудских фильмов свое — родное кино? «Использование кинематографа якутским зрителем, как узнавание самого себя. И главное случается не на монтаже, не на съемочной площадке, не у сценариста, а феноменальная штука в том, что в кинозале в Якутии то все и происходит», — сказал Евгений Григорьев.

Хочу тогда добавить и от себя: значит, феномен якутского кино отчасти обязан своей славой феномену якутского зрителя! Они осязаемо взаимосвязаны. Как нет якутского кино без его зрителя, так и не будет феномена якутского зрителя без талантливого и родного якутского кино!

Это по принципу обратного взаимодействия доказала недавняя весьма неоднозначная премьера фильма «Схватка» («Хапсыhыы») режиссера Никандра Федорова — Эр Сана Ох хотор. Я тогда пошла на премьеру, предвкушая очередное наше интересное кино. Но каково было мое удивление, когда еще до начала демонстрации совсем молодые создатели фильма начали восхвалять свое детище, называя его, да и другие свои зачаточные проекты, самыми выдающимися произведениями в мире кино. Я тогда удивленно подумала: «Эта молодежь совершенно безоговорочно заранее уверена в своей победе над умами и мыслями своего будущего зрителя? Пусть бы сначала показали свой фильм, а потом уже судили-рядили какова будет наша реакция». И далее мне совсем уж не понравились очень школярские фразы типа «Мы всех порвем, мы всех сделаем»! И это перед зрительным залом, перед своим будущим зрителем, который по российским меркам, благодаря своему высокому уровню, своими руками сотворил феномен якутского кино! Да, это была преждевременная и недальновидная бравада, похожая на подростковую. На других своих встречах и интервью этот режиссер позволял себе так вообще крамольные высказывания: «Я — демон, во мне проснулся демон!». Такое ощущение, что этот молодой человек вообще не отдает себе отчета в том, что он говорит и делает. На моей памяти это самый скандальный фильм, вызвавших в отличие от всех других прекрасных якутских фильмов, столь негативную реакцию зрителей и столько отрицательного эффекта.

Сам фильм оставил во мне тягостное впечатление тем, что в картине практически нет светлых промежутков: все происходящее в фильме дает ощущение чего-то безнадежно-фатального. В противовес фильму Любови Борисовой, где критиков напрягло «полное отсутствие драматургии» (с чем я лично не соглашусь) и конфликтных ситуаций, в фильме Никандра Федорова «Схватка» зрителю не оставляется ни одного шанса надеяться на счастливый конец. Хотя как раз таки финал формата «happy end» мог быть в конце этого фильма, когда главный герой — бывший блистательный спортсмен Вячеслав Карпов, невзирая на годы беспробудного пьянства и безнадежности, все-таки находит в себе силы вернуться в большой спорт, пусть даже в другой ипостаси, вернуться к нормальной жизни, к своей семье. Не это ли лучшая его победа в этой жизни, не это ли самое яркое взятие барьера. Но не понимаю, почему авторы фильма засунули (другой фразы найти не смогла) этот, казалось бы, счастливый финал только в финальные титры (!?).

Очень подробный, весьма содержательный и интересный разбор отношения грамотного зрителя к просмотру этого фильма сможете прочитать в статье на якутском языке «Хапсыhыыта суох олох да, кыайыы да сымсах» Антонины Ускеевой (апрель 2024г.).

Якутский кинематограф удостоен весьма почетного термина «Сахавуд», по аналогии с терминами «Голливуд» (американское кино) и «Болливуд» (индийское кино)! КРУТО! Ни в одном из регионов великой России такого прецедента не было и нет пока! Благодаря нашим якутским талантливым и самобытным режиссерам, операторам, не менее ярким сценаристам, художникам по костюмам, суперталантливым актерам, в основном из народа, увидела свет целая плеяда превосходных полнометражных художественных фильмов. Сейчас наши режиссеры посягают и на талантливое документальное кино. Я по большому счету и стала писать свои эссе после просмотра одного из первых наших гениальных фильмов «Надо мною солнце не садится» того же режиссера Любови Борисовой, так ошеломившего меня!

Впечатлил ответ Любови Борисовой, когда ее спросили: почему был создан такой бесконфликтный фильм. Она призналась, что даже консультировалась насчет существования бесконфликтного кино с покойным Кириллом Эмильевичем Разлоговым (1946 – 2021 гг.) (советский и российский киновед, культуролог, критик и телеведущий, журналист, педагог. Доктор искусствоведения. Президент Гильдии киноведов и кинокритиков России. Заслуженный деятель искусств РФ). Она получила положительный ответ Разлогова и смело продолжила работу над этим фильмом. Любовь Борисова сказала, что «для якутского народа не свойственно бросаться такими словами: «Я тебя ненавижу! Я тебя убью!». А если может быть фильм без конфликтов, без злодеев, то остается игра на полутонах. Чем я и пользуюсь», — поделилась своим секретом наш знаменитый режиссер.

В финале своего эссе хочу, перефразируя Алексея Германа, с гордостью скажу: «Якутское кино — это лучшее, что могло произойти с кинематографом России»!

С глубочайшей признательностью и гордостью за создателей феномена якутского кино, Светлана Яновна Яковлева — учредитель, генеральный директор ООО Медицинская клиника «Яннамед», кандидат медицинских наук, Заслуженный работник здравоохранения Республики Саха (Якутия). Апрель 2024 г.