В прошедший уикэнд Государственный цирк Республики Саха (Якутия) имени Марфы и Сергея Расторгуевых провел эксклюзивные вечера под названием «Мои 50 лет творчества», посвященный полувековому творческому пути заслуженного артиста России и Якутии Сергея РАСТОРГУЕВА
Мне привелось впервые встретиться с якутским цирком на заре его становления. Это было уже в далеком 1995 году. Символическая встреча произошла не на родине. Это была случайная и неожиданная встреча, которая рефреном прошла в том числе и по профессиональной стезе, занятий философией культуры.
Ближе к весне 1995 года, я, будучи стажером Университета Аляски в г. Фэрбенкс, шел на очередные занятия. Дорога проходила через большое здание студенческого центра — рекреационной территории кампуса и зоны общественного питания. И вдруг, когда я туда зашел, краем уха услышал до боли родные и знакомые отголоски якутского вокального пения — тойук. Мне даже поначалу показалось, что это какой-то «глюк», после почти годового присутствия в англоязычной языковой среде. Но прислушавшись убедился, что звуки реальны. Поспешив к их источнику, встретил Марфу Петровну и Сергея Васильевича Расторгуевых, которые исполняли обрядовые ритуалы якутской культуры для американских студентов. Как оказалось, они приехали на фестиваль коренных народов Арктики на Аляске (США) со своей синтетичной программой, составленной песнями, танцами и конечно цирковыми номерами.
Это было незабываемое чувство, неожиданно встретится с родной культурой где-то на чужбине! Это одновременно ностальгия и что-то очень пронзительно близкое и родное, чего иногда не хватает на чужбине. Вокруг Сергея Расторгуева впоследствии собралась группа американцев, которая неотступно за ним следовала. Он преподал им уроки жонглирования на импровизированном мастер-классе. Именно тогда подумалось, что такое искусство очень быстро сближает людей разных культур, объединяет, дает почву для дружбы и сотрудничества, знакомит с нашей уникальной республикой и ее уникальной северной культурой. Цирковое искусство, доступное всем массово — прекрасно сближает совсем разных людей! Вечером при аншлаге и овациях прошел их концерт в студенческом театре американского вуза. Зал зарядился позитивом, непосредственностью нашей северной культуры и радостью открытия культуры других северных народов.
Круг культурных явлений в Якутии, ярко заявивших о себе с 90-х годов прошлого века, принято связывать с социально-политической эмансипацией в стране, а также ростом национального самосознания в Республике Саха, внимания к духовному возрождению оснований северных культур, заданного мощным и авторитетным импульсом Первого президента Республики Саха (Якутия) — Михаила Ефимовича Николаева.
Мы попытаемся от этого каузального ряда пойти чуть дальше, заглянув в закономерные глубинные процессы этнокультурной динамики, наметившейся еще с середины XX века в профессиональных искусствах Якутии. Эти процессы связаны с результатами социокультурной модернизации советской поры. Это был процесс ускоренного освоения достижений модерна, результатом чего стала возможность творить представителям коренных народов Якутии в новой эстетике, создавать органичные прецеденты саморазвивающейся этнической культуры.
Примерно одно десятилетие позволило наблюдать одновременный генезис циркового искусства, якутского кинематографа, триумф Саха театра, якутской рок-музыки, а до этого якутской эстрады. Этот ряд можно продолжить, доведя его до всероссийского взлета якутской графики 60-80-х, успехов якутского оперного искусства и т.д.
Кинематограф и якутский театр в своей основе несут «генетическую» связь с «алаасно-юртной» культурой саха, с повествовательностью Олонхо, с переживанием на ментальном и психологическом уровне, погруженных в атмосферу традиционной музыки и традиционного исполнительского искусства. Все это характеризуется камерностью этих видов искусств.
Схожее по качеству, но новое по форме, привязанное к условно «городской» культуре проявляется в цирковом искусстве. Будучи в своем генезисе феноменом площадной культуры «бродячих артистов», работающих на широкую аудиторию, этот вид, близок к пространству широкого алааса-ысыаха и заточенностью больше на чувственно-эмоциональное, а не ментальное воздействие. Поэтому цирк для культуры саха — эксперимент и фундаментальная культурная новация, чего почти не было в традиционную эпоху. Это уже работа со зрителем массы, работа с его страхами и потаенными желаниями, восторгом и эмоциональным катарсисом. Здесь народа сам созрел, изнутри, перейдя на качественно иной уровень национальной культуры — культуры массовой. Качество этого перехода — это превращение обыденности в праздник. А это совсем новое качество культуры — открытость миру, не держание в себе, выражение открытой радости вовне.
Театр и кино — это в основе драма и трагедия. Здесь же появляется юмор и сатира, шоу и карнавал. Они являются новым для северной культуры достижением, ее достоянием саморазвития за годы 70-летней модернизации и приобщения к европейской культуре. Открытость культуры стала новым её качеством — «мы такие!» И эта открытость с широкими коммуникативными возможностями, это возможность налаживания мостков между любыми культурами! Поэтому цирк для северной культуры — есть предельное завоевание культурного универсализма.
Обобщая, можно еще добавить, что цирк — это открытая заявка о себе как о народе, об особенной культуре в ее предельных состояниях. У отечественного философа Мераба Мамардашвили есть важная характеристика личностного начала в человеке, выраженная через философскую операцию — трансценденции природных оснований. Он высказал известную фразу: «Человек не может выскочит из мира, но на край мира он может себя поставить…», например, в философии и религии с помощью пустой формы или символа! В традиционную эпоху подобная трансценденция у северян осуществлялась на фоне преодоления суровых природно-климатических условий — девятимесячной зимней мглы, тумана и холода. Природа сама естественно «помогала» осуществить символотворческую работу своим природным вызовом. Здесь же, цирк конструирует этот выход на предел искусственно, через форму циркового номера. Цирк, это когда снова «на кону» жизнь человека. По меньшей мере, — амплуа циркового актера! А это заслуга самого цирка и людей, там работающих, и одновременно, заслуга самой якутской культуры.
Поэтому цирк — это сопряжение с символом смерти, обыгранное в культурной форме циркового номера. Саха цирк — это культурная форма испытания новых аспектов бытия.
Подведем некоторые итоги. Вообще якутская, как и иная северная культура, в силу ее природного окружения, это культура фронтира. И ее успехи, это ее фронтирные явления и эффекты, определенные дуализмом сознания, сочетающего миф и логос. У других современных культур такого сочетания почти не сохранилось, выхолощенного культурой модерна, а до этого многовековым влиянием мировых религий. Их родная мифология сильно искажена и атрофирована. Напротив, дуализм мифа и логоса изначально реализовался в Саха цирке. Он ведь исторически начинался с синтетического театра «Ойуун» в начале 90-х. Что означает с якутского — театр «Шаман».
Здесь важно отметить одно важное обстоятельство. Культурно-генетический код саха составлен синергией четырех сословий: «ойуунов» (шаманов), «боотуров» (богатырей-руководителей), «олонхосутов» («рапсодов» и «бардов») и «уустар» — мастеровых-ремесленников.
Цирк саха вобрал в себя все четыре сословия. Есть там и магия, и акробатика с силовыми упражнениями, и аутентичное музыкальное сопровождение, и уникальные номера с использованием якутской культурной атрибутики, которую нужно искусно реализовать в уникальных цирковых номерах.
Цирк саха — это качественное состояние современной якутской культуры. Это ее определенный авангард и институт, объединивший продуктивно все четыре сословия, всю традиционную культурную матрицу народа. Поэтому мы можем заключить, что цирк саха — становится фундаментальным модельным элементом развития городской культуры Севера и Арктики.
Цирк саха, наш бриллиантовый цирк России, своей яркой страницей вписывается в концепцию якутского культурного ренессанса, — явления взаимодействия якутского символизма с массовой культурой современного общества. Ведь этнокультурный ренессанс рождается на фоне интереса к национальному самосознанию, который не просто интерес к родной культуре. Главное, это способность видеть потенциал развития родной культуры с позиции воспринятого модерна, с позиции «гражданина неизвестной» ранее Родины. От которой уже отказаться не можешь, потому, что это стало твоим органически, чему ты стал принадлежать от рождения, как твоей неотъемлемой части — части мировой культуры. Другими словами, это и есть реализованность и одновременно, завершение проекта Просвещения — состояния культуры мыслить самостоятельно.
Современная якутская культурная ойкумена демонстрирует свою уникальность наличием одновременно универсальной и мифологической культуры. Причем они синтетично дополняют и обогащают друг друга. Их синтез порождает не существовавший в истории мировой культуры культурный ренессанс. Преимущества не растраченного мифологического мировоззрения традиционного общества саха заключаются в том, что оно кодировало сознание представителей этноса в абсолютных координатах нравственности — добра и зла, гармонии с Природой, в то время как современная глобальная культура, активно релятивизирует эти концепты.
Для примера, русский Серебряный век или русский культурный ренессанс конца XIX, начала XX века, стал символическим синтезом европейского модерна с православием и народной культурой. Якутский серебряный век или якутский культурный ренессанс взлетел на синтезе европейского модерна и этнокультурного символического капитала сознания народов Севера и Арктики.
Саха цирк ярко демонстрирует возможность этого синтеза. В этом случае якутский этнокультурный ренессанс становится необходимой потребностью в формах и символах, позволяющих попасть в «точку роста культуры» в «интенсивное время», и если ренессансная культура их не выработает, то это приведет к срыву осовременивания, а значит, срыву понимания и рождения новых смыслов для этнической культуры.
80-90-е годы стали началом расцвета якутского культурного ренессанса. Это был тот период, когда возникает острая потребность в продуцировании символических форм, помогающих менять общественное сознание и социокультурную реальность. Саха цирк стал той культурной возможностью, когда это можно было осуществить на уровне массовой культуры превращения обыденности в настоящий яркий праздник чистых эмоциональных переживаний детства.