Возвращение блудных сыновей: Настоящий боевик разыгрался в небе

Возвращение блудных сыновей. Как сложилась судьба угонщиков и пилотов самолета из Нерюнгри

Дневники историко-краеведческой экспедиции Александра Кошукова.
Участники историко-краеведческой экспедиции Александра Кошукова до конца изучили факты, документы и показания свидетелей, связанные с самым громким событием в истории нерюнгринской (и не только нерюнгринской!) авиации.
19 августа 1990 года 15 заключённых изолятора временного содержания Нерюнгри угнали Ту-154, вылетевший из Чульмана в Якутск с 92 человеками на борту. Проникнув с оружием в кабину пилотов, они потребовали экипаж сначала вернуться в аэропорт вылета.
По итогам жестких переговоров с группой захвата в аэропорту Чульман, угонщики получили всё, что хотели. На угнанный борт были доставлены двое сообщников – Сергей Молошников и Владимир Петров. Захватчикам по их требованию выдали два пистолета Макарова, два автомата Калашникова, патроны к ним, семь бронежилетов и три рации.
Взамен они отпустили из самолета сорок одну женщину, шестнадцать детей  и троих конвоиров. Самолет также покинули шестеро заключенных. 

В 13.00 того же дня, 19 августа, одиннадцать угонщиков, семь членов экипажа и остающиеся в заложниках двадцать девять пассажиров-мужчин во второй раз за этот день вылетели из Чульмана.
В распоряжении участников историко-краеведческой экспедиции Александра Кошукова оказался исторический документ – листок из школьной тетрадки с записями бортинженера Ту-154 Алексея Камошина. Здесь скрупулезно зафиксирована хронология дальнейшего полета: «Вылет из Нерюнгри – 13.00. Время полета – 2 часа 45 мин. Посадка в Красноярске в 15 час. 45 мин. Время стоянки – 1 час 40 мин. Вылет из Красноярска – в 17 часов 25 мин. Время в полете – 3 часа 20 мин. Посадка в Ташкенте в 20 ч. 45 мин. Стоянка в Ташкенте – 10 часов 39 минут».
Преступники планировали лететь в Новосибирск, но затем передумали: там могли быть «сюрпризы». Самолет взял курс на Красноярск, откуда ушел на Ташкент.
Несмотря на весь ужас ситуации, мужчины (уже без женщин и детей) летели спокойно, можно сказать даже весело. Один из угонщиков – Константин Шатохин – рассказывал: «Нервозности, агрессии к оставшимся трём десяткам пассажиров и экипажу ни у кого из нас не было и в помине. Когда мы перед вылетом из Нерюнгри попросили еды для пассажиров, то принесли только сладости. У всех нас с собой было довольно много съестного — многих после этапа ждал строгий режим, люди готовились, и мы всё это достали».
Картинка с борта угнанного самолета: после взлёта террористы взяли у стюардесс тележку, нарезали хлеб, сало, колбасу, открыли консервы и покатили по салону — берите, читайте, кушайте. Прямо-таки по-домашнему.
С воспоминаниями Шатохина сходятся показания стюардессы. «Были моменты, когда преступники вели себя агрессивно, в иные случаи они, напротив, хорошо относились к пассажирам. Когда в Красноярске нас не обеспечили едой, преступники из своих припасенных мешков с провизией делились с пассажирами. Ну и то, что отпустили женщин и детей. Правда, лидеры — Исаков и Евдокимов — вели себя настороженно, агрессивно. Они по самолету рассредоточились, прекрасно знали, где у нас запасные люки, через которые можно проникнуть с улицы в самолет», – рассказывала бортпроводник Татьяна Шарфагалиева.
В Ташкент прибыли уже поздно вечером. Как и утром в Нерюнгри, здесь самолет ждали бойцы группы «Альфа». Силовики в кабинетах снова заговорили о штурме. Местные специалисты предлагали через систему кондиционирования пустить в самолет газ. У бортинженера Анатолия Камошина, отлично знавшего тонкости своего самолета, консультировались, сможет ли он открыть систему кондиционирования.

После консультаций от штурма отказались. «Альфовцы» справедливо посчитали, что газ действует на всех по-разному, и атака могла привести к человеческим жертвам.
В Ташкенте пришлось заночевать. После утомительного и тяжелого дня угонщики разрешили экипажу отдохнуть в профилактории. Лететь еще было далеко. В самолете остался только второй пилот Сергей Турьев: его оставили следить за системой кондиционирования.
Там же, в Ташкенте, к экипажу присоединились местный пилот-инструктор Кайгысыз Атабаев и бортрадист Александр Лебедев, который был нужен для ведения переговоров в эфире иностранных аэропортов. Естественно, на борту Ту-154 рейса Нерюнгри – Якутск радистов с английским не требовалось. А тут залетели уже слишком далеко.
Атабаева и Турьева «выдернули» прямо из дома, ни о чем их толком не предупредив. Когда они узнали, что им предстоит лететь на самолете из не очень известного им Нерюнгри в еще менее известный Пакистан, они были в шоке.
Во время пребывания в аэропорту Ташкента у угонщиков произошла «смена власти». Вместо Владимира Евдокимова операцию по угону возглавил Андрей Исаков, который вел переговоры в аэропорту Нерюнгри. Узнав о планах своих лидеров бежать за границу, еще четверо угонщиков предпочли остаться в СССР.
Пассажиры всю ночь оставались в самолете. Еды хватало, места в полупустом самолете тоже было достаточно. Страшила только предстоящая неизвестность, но об этом заложники предпочитали не думать.
Скорей всего, именно этой ночью у захватчиков родилась мысль лететь в Пакистан. Советские силовики через пилотов пытались убедить преступников отправиться в Индию. Но те заподозрили неладное, и решили лететь в Пакистан, предполагая, что, после только что закончившейся войны в Афганистане, у этой страны нет дипломатических отношений с СССР. Так оно и было, но бандиты не знали, что за угон самолета в этой стране грозит смертная казнь.

20 августа в 07:24 20 августа лайнер с оставшимися на борту 36 заложниками (7 членов экипажа и 29 пассажиров) и 11 угонщиками вылетел в Пакистан. Летели четыре часа, но это была не простая прогулка.
Как только Ту-154 вошел в воздушное пространство Пакистана, в воздухе появились два истребителя. Бортрадист Александр Лебедев вел с ними переговоры по-английски, объясняя, что это захваченный террористами советский гражданский самолет. Над аэропортом Карачи лайнер кружил более полутора часов. Местные власти отказывались принимать самолёт и даже угрожали сбить его силами ПВО. «Пакистан нам до последнего не давал посадку. Штурман на английском просил: пожалуйста, не стреляйте, дайте посадку, у нас уже вырабатывается топливо. В Пакистане мы сели сами», — рассказывала бортпроводник Татьяна Шарфагалиева.
В 11:29 самолет из Нерюнгри приземлился в Карачи. Только здесь наши наивные угонщики впервые поняли, что Восток – дело не только тонкое,  но и коварное…
Вот как увидел «сцену встречи» самый молодой из угонщиков —  Константин Шатохин: «Самолёт отбуксировали, по периметру нас окружили войсками. Подъехал трап. Когда выходил, посмотрел на чистейшее небо, тогда меня это больше всего потрясло. Эйфории, что всё кончилось, не было. Навалилась огромная усталость, хотелось отдохнуть.
Первым из салона вышел Исаков. Он положил автомат на землю. После него все, у кого было оружие, сделали так же. Подъехали автобусы, оттуда вышли два офицера, очень тепло нас приняли — с объятиями, рукопожатиями. Нас отвезли в здание аэропорта, там нас ждали напитки, бутерброды. Потом приехала полиция и долго спорила с военными, под чьей юрисдикцией нас оставить. Ещё позже прибыли люди из ISI, Пакистанской межведомственной разведки. В итоге мы достались им. В автозаке нас отвезли на гауптвахту полицейской академии Карачи и разместили в одной из камер. Там был только бетонный пол, песок какой-то, но мы как зашли, так все 11 человек тут же рухнули спать».

В аэропорту захваченный авиалайнер действительно встретили официальные лица. Все улыбались, жали руки, обнимались. Не обошлось и без дружественных объятий. Нашим воздушным пиратам было невдомек, что таким образом их аккуратно ощупывают на предмет спрятанного оружия.
Террористов ловко отделили от заложников и вежливо проводили до аэропорта. По дороге даже сделали групповой снимок всех захватчиков. Наши ребята подумали, что сделали правильный выбор, прилетев в Пакистан, и теперь будут жить здесь в свое удовольствие.
Но, как только пакистанцы удостоверились, что все воздушные террористы у них в руках, и при себе у них уже больше нет оружия, они заперли нежданных гостей в местном полицейском участке. На всех заключенных тут же надели кандалы. Им объявили, что они обвиняются в угоне самолета и в воздушном терроризме, что по законам Пакистана карается смертной казнью.
Самолет с заложниками уже никого не интересовал. Постояв десять часов в аэропорту Карачи, уладив все формальности, Ту-154 с экипажем и пассажирами  улетел домой. Лайнер вылетел из Карачи в 21:15 20 августа, в 23:40 приземлился в Ташкенте. 21 августа вылетел из Ташкента в 15:50, приземлился в Новосибирске в 18.10. В полночь 22 августа самолёт вылетел из Новосибирска, и в 03:10 вернулся в Нерюнгри.
Дома была устроена шикарная встреча, она осталась на исторических фотографиях. В тот же день на первой странице «Индустрии Севера» появилось бодрое и радостное  сообщение: «Об угоне самолета. По сообщению нерюнгринского горотдела КГБ СССР, захваченный группой вооружённых преступников самолёт Ту-154, выполнявший рейс №4076 по маршруту Нерюнгри – Якутск, произвёл посадку в аэропорту столицы Пакистана – Карачи. Преступники сдались властям. Все пассажиры живы, здоровы и этим же самолётом возвращены домой. Вопрос о выдаче преступников решается властями Пакистана и СССР. По законам Пакистана, захватчики воздушных судов подлежат смертной казни. Уголовное дело по факту захвата самолёта принято к производству КГБ ЯССР».
А вот для угонщиков ужас только начинался. Судебный процесс продолжался полтора года. Приговор был вынесен 29 марта 1992 года. За это время Советский Союз  успел развалиться на 15 разных государств.

Верховный суд Пакистана приговорил все одиннадцать человек к смертной казни через повешение. Беглецы впали в шоковое состояние, и у некоторых не выдержали нервы.
Еще до приговора, в октябре 1990 года, был найден в своей камере мертвым Игорь Суслов. По мнению соучастников,  суицид имитировали лидеры преступной группы, отомстившие Игорю за его неудачную шутку. Он неосторожно сказал, что, завладев на борту оружием, мог убить подельников и получить за это премию.
Весть о приговоре угнетающе подействовала на Сергея Шубенкова. В пакистанской тюрьме он подсел на тяжелые наркотики и в 1996 году скончался во время очередной ломки.
В январе 1996 года скончался Владимир Петров. Официальная версия – инфаркт, но подельники утверждают, что он порезал вены в знак протеста против тюремных условий и скончался до прибытия медиков.
Константин Шахохин устроился лучше других. Первым из всех – уже в 1992 году — он принял ислам и начал хорошо зарабатывать. Изготавливал популярные у местных жителей женские украшения, получая за них 2500-3000 рупий в месяц. Деньги уходили на продукты питания, чай для чифиря и наркотики.
Сергей Молошников тоже принял ислам и даже сделал себе обрезание. Операция прошла крайне неудачно, и пакистанским врачам пришлось оказывать ему срочную помощь.
Владимир Боблов из-за жуткой жары перенес инфаркт. Впрочем, ему ещё повезло: один из немногих он вернулся в Нерюнгри. Дома ему простили самолет, осудив лишь за убийство собутыльника в 1990 году. В начале 2000-х отпустили на волю, но Боблов был смертельно болен и вскоре скончался в Нерюнгри.

Через пять лет после смертного приговора Верховный суд Пакистана заменил террористам смертную казнь на пожизненное заключение, а затем и вовсе скостил срок до 14 лет тюрьмы. В 1998 году президент Пакистана Рафик Тарар в честь 50-летия независимости страны амнистировал угонщиков самолета. После восьми лет заключения угонщики оказались на свободе.
В феврале 1998 года шестеро из них, в том числе Сергей Молошников и Андрей Исаков отбыли в Россию. Но после пакистанской амнистии родина приняла их не очень гостеприимно. За угон самолета Сергею Молошникову и Владимиру Евдокимову были назначены новые 15-летние сроки. Им все-таки зачли годы, отбытые в Пакистане.
Андрей Исаков вскоре после освобождения уехал в Москву, где был застрелен в ходе криминальной разборки.
В отличие от «россиян», Константину Шатохину, и осужденному за случайное убийство одноклассника на выпускном Максиму Левченко, пришлось задержаться в Пакистане. Их родиной была Украинская ССР, а потому выслать террористов могли только на Украину. С депортацией вышли сложности. Только в сентябре 2000 года Шатохин и Левченко оказались на свободе. Некий благодетель, украинский бизнесмен, купил им билеты на Украину, где они живут до сих пор.
Россия не имела к Левченко и Шатохину претензий ввиду их несовершеннолетнего возраста во время захвата Ту-154.
Все члены экипажа были  награждены орденами «За личное мужество». Их пути-дороги разошлись. Сергей Турьев работал командиром Ту-154 в Якутске. Штурман Александр Орловский — в Ульяновске, Анатолий Листопадов в Москве, в «Аэрофлоте», бортпроводник Сергей Рыбников покинул Нерюнгри.
Побывавший в Пакистане самолет RA-85323 с 1997 года стоял на хранении в аэропорту Нерюнгри. В 2013 году он был порезан на металлолом.

Громкий угон самолета: Секретные факты о дерзком побеге. Начало читайте здесь

Роковой рейс: Полет под прицелами автоматов. Продолжение читайте здесь