Символы, сотворившие этнос и его культуру

Рождение символических конструктов – первейшая прерогатива человека-творца, ответственного за формы, образующие понимающие модели мира и человека в нем. Порой они соразмерны легким, неотрефлексированным дуновениям, возникающим в обществе, однако их продуктивный гуманистический потенциал несет абсолютную ценность, разливаясь широкой символотворческой работой культуры. Среди ее продукции даже знакомый каждому феномен «этноса/национальности», материальность восприятия которого настолько сильна, что помыслить его как творческий конструкт трудно, ему приписывается изначальный естественный природно-биологический смысл.

Символическая составляющая культуры питает язык. Символические образы, «попадая» в язык в виде табу на произношение некоторых объектов, впоследствии визуализируются и оборачиваются «слоями» ритуальных слов эпического сказания. Невербализуемая мысль таким образом представляется визуально-словесной «голограммой» первичного символа, а умножаемая во времени «языковая игра» вокруг нее, прорабатывает ее в культуре, делая доступно массово ритуалами и обрядами календарных событий.

Такая метафизико-символическая постановка существования этноса и его культуры, актуализирует вопрос возможности прекращения существования этноса, в результате разрушения аутентичного спектра символов этнической культуры, представляющего его основополагающий фундамент. Тогда этничность продолжает сохраняться в форме социально-политической сборки. А это скорее уже закат существования этноса и его живой культуры.

Наличие национальной культуры являет удачно найденный способ органичного включения спонтанного первичного символизма сознания в социальную ткань архаичного общества через мифы с обрядами и ритуалами, позволявшими человеку быть наравне с недоступными для широкого понимания концептами сознания. Первичный символ не отбрасывался человеком, а посредством интерпретации в этнокультуре включался в жизненное обращение традиционного общества. Так исторически составлялся набор этнокультурных символов. Представитель этнокультуры творческой активностью мог использовать спонтанность сознания, сформировав её «культурно-генетический» код. Этногенез и существование этноса со своей культурой собственно является доказательством продуктивности найденного символического спектра, решающего как утилитарные хозяйственные задачи в рамках обрядов, ответственных за выживание, так и формирующих сакральную систему идентичности.

Этнос и его культура представляются бытием, рожденным метафизично, через сопряжение с символами, которые укореняются ритуалами — своеобразными «мышцами» культуры, которые в совокупности образуют «тело» этноса, его социокод и ментальный строй, привязанные к традиционным хозяйственным занятиям и связанные воедино языком. «Костным остовом», как становится понятно из логики повествования, становится мифологический спектр аутентичных этнических символов культуры. Упакованное в миф «отрывание» от природного, формировало человеческое достоинство, его нравственный стержень.

Понятно, что «выживаемость» этнического в наши дни культурной ассимиляции, обеспечена продуктивностью и сохранностью символического спектра в реально практикуемых формах современной культуры. «Выживаемость» национального языка напрямую связана с реальной функциональностью этносимволического в современной культуре. Без этого язык будет растворяться иноязыковыми включениями, упрощаться и постепенно исчезать.

Пример с этногенезом саха, вобрал все жизнеспособное из символического спектра «контактных» народов. Он являет длительный эстафетный посыл метафизики духовных и хозяйственных предпочтений народа: сакскую мифологию с параллелями к индоарийской религиозно-мифологической системе, культуру скифо-хуннского времени, древнетюркских племен, курыкан, монголоязычных племен, кыпчаков и собственно представителей кулун-атахской культуры и тунгусских влияний как это сказано у академика Академии наук РС (Я) Анатолия Игнатьевича Гоголева.

Этническая культура современности — это одновременно хозяйственные практики материальной культуры традиций, ее профессиональное искусство, современные механизмы социально-политической сборки и наличествующая философия символического, наработанная в истории.

В связи со сказанным, можно сделать выводы относительно современной этнокультурной динамики. Для модернизации, читай «обогащения» капитала этнической культуры, важно искать точки роста в символьном восприятии. Этнокультурная модернизация предполагает изобретение культурных форм, сочетающих этнический и универсальный символизм.

Подобный синтез и стал экспериментальной лабораторией современного искусства Якутии. Возрождение «не политизированного» этнического, происходит в искусстве и возможно этнических вероучениях. Ренессансность идет как от музыки, даже ее рок вариантов, так и реконструкции символов в изобразительном искусстве, театре, кинематографе, мультипликации и т.п. Культурный ренессанс важно рассмотреть как удачно осуществленный символосинтез «своего» и «чужеродного». Не создавая прецеденты органичной жизни культуры, этносы остаются вне живого символизма. Так они уходят с исторической сцены. Приведем несколько современных примеров. На сцене Саха академического театр им. П.А. Ойунского А.С. Борисовым поставлен спектакль «Көмөл/Ледоход». Главным сценографическим решением в нем стали столбы-опоры, венчающая их перекладина, «нагруженная» чороонами и незримый крест. Это все ключевые символы для саха, раскрываемые как настоящее, будущее и прошлое. Их последовательность закольцована духовным братством, сопрягшихся с «отцом», как высшим смыслом. Подобное находим в художественном кинофильме С.С. Потапова. Культ коня, воспетый степными народами, концептуально обозначен в одноименном фильме, — материализовавшимся в образе человека якутским божеством «Дьөһөгөй-Айыы». Эстетический синтез киноформы над включенными в нее символами, рождает смыслы, отсылающие как к родовому якутскому, так и к христианскому топосу.

В символотворчестве якутских художников есть и другие аспекты. Родная культура становится тайной для современников. Она может стать реальным центром притяжения и понимающего внимания для плеяды художников Якутии, завороженных тайной символических пространств предков. Интерес к сакральным символическим конструктам стали отправными в творчестве — Сергея Зверева (Кыыл Уола), Валериана Васильева, Станислава Катакова, Кирилла Гаврильева–Кинтэн, Михаила Старостина, Надежды Федуловой, Сардааны Ивановой, Туйаары Шапошниковой и многих, многих других.

Изобретение нового уникального символизма, по сути, «этногенеза», являет нонсенс. Единственным остается сопряжение между мифо-символом культуры этноса и метафизичным символом иной культуры. Так в истории миру предстала русская культура в аутентичной «Троице» Андрея Рублева, открывшей не просто стиль и направление в мировой изобразительной культуре, а породившей и идентифицировавшей мир православия, глубину христианства.

Таким образом, модернизацией становится процесс открытия новых культурных возможностей для символов. Внешнее осовременивание сопровождается внутренней  символотворческой работой. Без этого глубинные процессы не происходят. Гений «символистов» — необходимая реакция живой культуры на утрату ее оснований, что и есть в действительности культурный ренессанс.

Предыдущий материал см.: https://sakhalife.ru/severyanin-v-simvolicheskom-prostranstve-mirovoj-kultury/