О кинематографе и «Серебряном веке» якутской культуры

Став кинематографической антитезой к лодке этномодерна Дж. Джармуша в «Мертвеце» 1995 г., кинематографическая лодка Алексея БАЛАБАНОВА, в незавершенном проекте «Река» 2002 г. по повести Вацлава Серошевского «Предел скорби», предвосхитила новый культурный этап национальных регионов России — этномодерн. Это время, когда «этнический человек» в России способен возвращать утраченные смыслы модерна. Если у Джармуша герой-индеец смог достучаться до представителя Запада через символ смерти, а это прозвучало и как предсказание европейской культуре, то у Балабанова предвосхищен культурный проект невозможной возможности, который национальный кинематограф России способен реализовать.

В истории освоения искусством Якутии культуры модерна состоялись три символические лодки. И все три, де-факто, констатировали миграцию этнического в сферу искусства.

Театр и кинематограф Якутии по праву стали способом самопознания и бытия этнической культуры на рубеже XX-XXI столетий. Они завершили процесс национальной самоидентификации. Это произошло на фоне утраты сложившихся социальных кодов, сопровождавших традиционное хозяйствование — скотоводство и табунное коневодство, охоту и рыбалку. Театр и кино позволили выявлять и сопоставлять возникающие на транзитном этапе культурные коды перехода. С 80-х они фиксировали исчезающие тексты культуры. XX-й и два десятилетия XXI века в Якутии стали сжатой по времени и сконцентрированной по качеству эпохой культурных преобразований, эстетически преломивших модерн. Художественные практики стали этапом к открытию символического универсализма этнической культуры.

Региональные художники не удовлетворялись оперированием превращенных форм сознания, лишенных онтологии мифа. Их влекли утраченные тайны мифологических пространств предков, их сакральные символические конструкты. Последние стали отправными в творчестве якутских художников и артистов — Сергея ЗВЕРЕВА – Кыыл Уола, Валериана ВАСИЛЬЕВА, Тимофея СТЕПАНОВА, Станислава КАТАКОВА, Андрея БОРИСОВА, Алексея РОМАНОВА, Никиты АРЖАКОВА, Сергея ПОТАПОВА, Кирилла ГАВРИЛЬЕВА, Михаила СТАРОСТИНА, Надежды ФЕДУЛОВОЙ, Сардааны ИВАНОВОЙ, Туйаары ШАПОШНИКОВОЙ и других.

Сегодня в якутской культуре происходит активное освоение модерна, и через это, интуитивно проясняются преимущества родной культуры. В то же время начинают сознаваться опасность и бесперспективность тотально десимволизирующего постмодерна. Этномодерн выразил способность оперирования символическим, раскрыл для саха возможность творить культуру, даже в чужеродной эстетике. Это и стало критерием освоенности модерна. Этномодерн стал вариантом социокультурной модернизации.

Другими словами, критерий ренессансности якутской культуры выражен в умении распаковать и сделать духовно и материально полезным этносимволический капитал. Якутский кинематограф обозначил «серебряный век» якутской культуры, который на столетие смещен от русского серебряного века. В нем кинематографисты действуют согласно внутреннего чувства, считываемого из напряжения культуры, оплакивающей уходящую традицию. Успех якутского кино на международных кинофестивалях является примером возвращения самой «Европе» смыслов модерна, который там подзабыт или истрачен карнавальным постмодерном.

Взлет якутского кинематографа последних двадцати лет это большее, чем оснащенность или мастерство региональных кинематографистов. Первично состояние пассионарности культуры, суть которой в освоенности метафизики модерна и наличия живого символического начала этнокультуры. Региональный кинематограф ярко засвидетельствовал серебряный век якутской культуры,

Представителями этномодерна в кинематографе можно назвать не всякого кинорежиссера. Необходимо наличие определенных качеств — наполненность традиционным и восприимчивость к универсальному. Не все вписываются в такую форму, не чувствительные к традиции, либо к креативному потенциалу модерна.

Никита Иннокентьевич Аржаков — изначально был человеком театра, переучился во ВГИКе. В его копилке главным образом государственные заказы Сахафильма, полнометражные проникновенные и вечные сюжеты о войне, портрете якутского поколения XX столетия в художественном и документальном исполнении.

Новая работа Аржакова «Тыгын Дархан» 2020, обратилась к возвращению исконных культурных кодов народа саха. Фильм вписывается в консервативный этномодерн, реализованный в сюжетном погружении в далекую традицию предков, смывающую все современные коннотации и расчищающую пространство для выстраивания оригинальной киноформы, возрождающей утраченные смыслы. Фильм стал машиной времени, переносящей зрителя в эпоху феодализма рубежа XVI-XVII веков, заточенной на срабатывании в подсознании зрителя-саха спящих культурных кодов, которые возвращают понимание места и роли в современной жизни. Жанровая киномедитация рассчитана на местного зрителя, который должен вспомнить то, что давно знал, но не сознавал на подсознательном уровне культурной памяти. Эстетика символьного минимализма жизни сопровождает многие его неоромантические картины со времен ВГИКА.

Сергей Станиславович Потапов — прошел школу актерского мастерства, театральной режиссуры у Марка Захарова в ГИТИС. Он создатель авторского некоммерческого кинематографа Якутии. Свобода творческой личности в особых условиях разлома социокультурной среды стала его экзистенциальной задачей. В региональном искусстве он раскручивает соединение универсального языка души и национальной ментальности. В своих кинолентах «Малая родина — Дойду» и «Божество коня — Дъесегей Айыы», режиссер расширяет мифологическое сознание универсальными символическими конструктами философии и христианства. Сконструированная автором киноформа позволяет ощутить новое в проносящейся обыденности. Это тема судьбы культуры, которая не успевала переварить стремительный темп эпохи. Автор осуществил эстетику синтетического символизма этномодерна. Авторский прием второго фильма заключен в использовании атрибутов материальной и духовной культуры саха на летнем празднике ысыах, погруженных в метафизическое пространство киноформы. Так рождается новое понимание смыслов якутской культуры, способной синтезировать из мифологической традиции универсальную метафизику! Трагическое веселье, особая потаповская ирония и умелое приближение прошлого стали его эффектными инструментами и визитной карточкой в театре и кино.

Примечательным стал пример кинематографического успеха Якутии на нескольких международных кинофестивалях. Вспомним фильм Эдуарда Новикова «Царь-птица» 2018. В нашей классификации, фильм относится к этнопремодерну, основанный на литературном оригинале культурного пограничья к модерну. Пограничность этнопремодерна вызывает большой интерес со стороны тех, кто осуществляет рефлексию к своим культурным истокам.

Опираясь на литературную традицию «золотого века» якутской культуры, сформировалась плеяда кинорежиссеров. Это зачинатели кинематографа Якутии — Алексей Романов, Никита Аржаков, Прокопий Ноговицын, Вячеслав Семенов, а также молодой автор — Михаил Лукачевский. Отдельно следует упомянуть тех, кто занялся кинорефлексией с позиции модерна на социокультурную реальность. Яркими представителями этого явления стали драматурги, киносценаристы Василий Харысхал, Айсен Дойду и Семен Ермолаев. К режиссерам этой ниши можно отнести сегодня Татьяну Эверстову, Любовь Борисову и многих других.

Отдельного упоминания в раскрытии мифологического пласта культуры заслуживают фильмы мистики и ужасов. Это неисчерпаемый для саха источник творческого вдохновения, приправленный страхами современного обывателя. Фильмы становятся своеобразным экскурсом в подсознательное, которое населено искренней верой в наличие мифологических персонажей потустороннего и посюстороннего мира. Эти фильмы можно вписать в культурную парадигму этнопремодерна и домодерна. В нее следует отнести работы Алексея Романова, Геннадия Багынанова, Анатолия Васильева, Эллэя Иванова, Костаса Марсана, Степана Бурнашева и других.

Известный сегодня в России Дмитрий Давыдов, впитавший с детства социальные коды и ментальность саха, умело использует элементы этномодерна, которые включены в его работы «Костер на ветру» и «Нет Бога, кроме меня» вместе с социальным бытием якутской деревни или в харизматичные персонажи, каковым стала героиня, сыгранная этнопевицей Валентиной Романовой-Чыскыырай в фильме «Пугало». Его авторские киноисследования, это опыт визуальной антропологии, которая возникает на линии разлома в якутской культуре – между исчезающей традицией, накрытой социальным недугом и действительностью деревни или города.

Ренессансность якутского кинематографа стала ярким культурным явлением России, отразив этап в этнонациональной культурной эволюции, завершив процесс самоидентификации в эпоху тотальной ассимиляции. Она предвосхитила культурную парадигму этномодернизации, параллельно выполняя функцию «сбрасывания пара» культурного перегрева, образующегося от столкновения эпох премодерна и модерна.

Юное, приблизительно в 40 лет для якутов синтетическое искусство претерпело самую стремительную эволюцию, вобравшую интерес к этнографичности (домодерн), психологическому портрету саха, переживающего перелом в сознании (премодерн), поиск современного героя и попытки символического синтеза культур (этномодерн).
кино становится наряду с театром инструментом саморефлексии региональной культуры по поводу социальных и культурных напряжений и устремлений; в кинопроизводстве реализуется «театральная избыточность», невостребованная или нереализованная в эстетической практике;
основой возросшего интереса к кинопроизводству в Якутии стал аудиовизуальный голод зрителя на национальный продукт, симбиоз технологической возможности, профессиональной подготовленности, «экранной и театральной инфраструктуры» и потребности реализации бытия этнической культуры в современных формах доминирования визуального;
киноискусство знакомит широкий круг зрителей с феноменами национального мировоззрения, обогащая их культурный опыт, рождая атмосферу межкультурного общения; происходит новое понимание и тиражирование смыслов якутской культуры, которая в кино синтезирует из локальной мифологии новые универсальные смыслы.

Ссылки на видеоинтервью и подкасты автора, посвященные теме якутского кинематографа: