Между жизнью и смертью: Урок милосердия от якутского снайпера

Сегодня годовщина смерти поэта и сценариста, создавшего эстетику одного из лучших фильмов о гуманизме

Литературоведы писали об Айсене Дойду: «В центре его работ — экзистенциальные проблемы человека в глобальном мире». А куда от них деться тому, чье предназначение интенсивное чувство бытия через строки своих произведений.

Айсена Дойду мы назовем сегодня этномодернистом, причем «этно» в нем разгоралось с годами все больше, а когда он приблизился к своим 80-ти, его стала живо интересовать тема якутского вероучения. Он определял его мощный потенциал для будущего.

Культурный дуализм уживался в нем прекрасно, рождая синтетичные образы произведений, с одной стороны этнического, с другой – универсального человеческого начала. Синтез стал продуктивным механизмом рождения эстетики литературных строк, кинокадров, живописных картин и даже музыкальных произведений. Он был в ряду первых стиляг Якутска: «Мы были первыми» — напоминал он современникам.

Тема Великой Отечественной войны раскрыта его сценарием кинокартины «Снайпер Саха». Фильм по праву стал одной из лучших российских лент о той страшной войне, Победу в которой страна отметит в 80-тый раз грядущим 9 Мая 2025 года.

Это фильм, который в международном и российском сегменте интернета набрал более 30 миллионов просмотров, соединив два полюса — наше якутское мифопоэтическое начало и боевую смекалку, связавшие современность и войну сквозной темой гуманизма — универсального начала для всех народов и культур. Таких острых постановок вопроса о гуманизме в российском кино о ВОВ не так много. Айсену Дойду удалось нащупать важную тему для современности. Она станет плодотворной на ближайшие десятилетия точно.

Вот что пишут благодарные российские, и зрители из стран бывшего Советского Союза, уже через десятилетие как вышел на экраны фильм: «подкупает сам сюжет реалистичностью и правдивостью актёрского исполнения. Рассказано больше не о самом снайпере, как специалисте своего дела, а о человеке. Это драма о гуманизме и человечности. Якутский солдат сохраняет жизнь немецкому подростку, надевшему военную форму и после боя отдаёт ему свою фляжку с водой. Им предстоит ещё раз встретиться, через много лет, по инициативе благодарного немца…»

«Вчера посмотрела этот фильм, и в очередной раз убедилась, что есть на земле все-таки добрые, справедливые люди. Это фильм о том, что, несмотря на войну, злость и ненависть, существуют и другие мирные качества у людей…»

«Не так много сейчас фильмов, которые могут очень крепко взять за душу. Посмотришь и забудешь многое из сюжетной линии, но вот уже несколько дней, как убедился в обратном. Авторам военной снайперской драмы «Снайпер Саха» удалось не только создать настоящий по своей зрелищности проект, но и проникнуть в сердце зрителя. Казалось бы, что может быть нового в военной тематике… Смерть и ежеминутная опасность не убила в воине человека, не сделала его орудием мести, но оставила глубокую рану в душевных лабиринтах на всю жизнь.

Не типичный для войны случай милосердия спустя десятилетия вернулся помощью в благодарность, которая как раз была необходима старику-фронтовику.

Знаете, историю можно переписывать сотни раз и анализировать, но человеческий фактор все равно будет решающим в вершении судьб. Думаю, что киноленту стоит смотреть всем поколениям. Моральная сторона очень поучительная и назидательная. Спасибо всем, кто принимал участие в создании такой интересной и трогательной истории, а, главное, режиссеру Никите Аржакову и сценаристу Айсену Дойду».

Нам не показалось, фильм с годами становится все лучше и лучше. Видимо реальность дней сегодняшних, делает нас все чувствительнее к теме войны. Пятнадцать лет назад авторский коллектив, создавший этот фильм, смог заложить вечный огонь человеческой души, на который откликается каждый, если имя его — Человек. Эта якутская картина «Снайпер Саха» на международном кинофестивале в Монако получила главный приз, покорив своей правдой и гуманизмом.

Экзистенциальные проблемы скосили многих, совсем молодых из поколения Айсена Дойду. Некоторых он потом вспомнит в конце своей повести «Небесные охламоны». А. Дойду сумел выработать свой защитный механизм — это гуманизм, который он находил повсюду, например, в персонажах из якутской истории или среди современников, при этом часто произносил фразу: «…к жизни нужно относиться с иронией», сопровождая свой рассказ шуткой или добрым подкалыванием. И это в свои 80 лет! Назовите такого сегодня, и вы сразу укажете на «ходячего метафизика», человека с огромной свободой внутри себя. Он таким и был.

Аудиокнига «Небесные охламоны» по повести Айсена Дойду, изданная в 1994 году. остается актуальной для современного читателя, затрагивая темы, сочетающие мифологико-рациональную дуальность современника-саха. Аудиокнигу можно приобрести за символическую сумму на сайте: https://ivashkovskaya.ru/heavenly_hooligans

А вот одно из его поэтических произведений на русском языке.

Исповедь

Ветер, звезды, река,
крыши, окна, столбы…
дни, года и века…
я такой же как вы –
из толпы –
миллионная часть, миллиардная доля,
я – вселенская пыль,
семя Бога и воля,
птица света и тьмы,
Смерти цель я живая,
суть холодной зимы
и зеленого, теплого мая;
я как фактор и новость,
«я» – как буква и повесть;
справедливый упрек:
я всегда поперек,
иногда невозможный, возможно,
чаще «свой» для чужих,
но порою «чужак» для своих;
в браках – брак,
в дебрях быта – дурак,
в драку лез ошалело и рьяно,
и бывал я противный и пьяный,
куролесил безбожно довольно,
падал, падло, я долго и…
больно,
но однажды поднялся, –
я встал…
«только так! только так!
к черту муть и бардак!»
Фантазер по натуре, чудак,
я – начало свое и конец,
я – азартный игрок
и певец,
я – струна несмолкаемой лунной гитары,
я – журчащий, поющий ручей:
пей и лей! пей и лей!
– Нынче чей ты?
– Ничей.
Я – стрела,
золотое звенящее слово,
я – волшебник и маг,
создающий из какушки смак,
нажитое добро превращающий в тлен,
я – свобода и плен,
я – любовь,
небывалая жгучая страсть –
на фиг славу и власть!
на хрен пошлость и мразь! –
Я – поклонник ромашек и роз,
враг бездарных и скучных мимоз…
– Правда – истина где?
– В унитазах.
И сегодня зараза маразма,
раз за разом,
входит, наглая в раж,
Люди знают, не врут:
время злобы и смут подошло:
как легко убивают и мрут,
и тут
не фанатик идей я
и шут,
я – не «пряник и кнут»,
я – язычник – якут, и сегодня, сейчас
буду горше, чем соль, –
в корень сердца смотрящая боль.
– Сильный прав? Прав подлец?
Но тогда, если так,
я – мертвец,
что зарылся в земле
от кошмара живых убежав –
здесь беда и битье! –
я – дите, кто хватает бездумно
ручонками пламя,
я – усталый, познавший все страхи старик,
я – молчанье и крик,
я – сегодня – вчера…
трижды три, дважды два!
Ветер, звезды, река,
крыши, окна, столбы…
дни, года и века…
Я – мольба,
я – судьба;
наяву и во сне –
я есть всадник
на белом
крылатом коне!
Я – полет,
я – поэт,
чья стихия – стихи;
«я» есть я, но и…
и
сын тончайшей
зеленой травинки
и могучего духа Айыы!

Предлагаем вспомнить его живой образ с напутствием для нас и сделанные им фотографии деревянного Якутска, который расцвел и умирал на его глазах, вызывая боль и отчаяние городского старожила, знающего, что «душа города», старейшего в Сибири, находится и в этих домах с кружевными ставнями:

P.S. Сегодня в 15 часов в Литературном музее имени П.А. Ойунского пройдет памятный вечер, посвященный Айсену Дмитриевичу Сивцеву – Дойду.