Подопечные отделения реабилитации Республиканского наркодиспансера, а это алко и наркозависимые люди с большим стажем, фактически дошедшие до «дна», проходят курс лечения по программе «12 шагов», которая включает в себя психологическую реабилитацию, трудотерапию, для реабилитантов оборудован прекрасно оборудованнеы тренажерный и физио кабинеты, швейный цех, есть подсобное хозяйство с курами, кроликами и огородом. Ежедневные консультации клинических психологов, различные тренинги, индивидуально разработанные программы, занятия один на один и в группах. Кроме медиков с реабилитантами работают социальные работники — «равные консультанты» из тех, кто сам прошел реабилитацию и решил, что может помочь другим. Есть волонтеры – те, кто в будущем может стать социальным работником. Судя по отзывам реабилитантов и их настроению, работают здесь настоящие профессионалы.
— Неординарная личность, лидер, — говорят в отделении о Марине.
Похожая на балерину, Марина, легко ступая, подходит к «месту силы». Местом силы в отделении называют уютную открытую беседку, куда реабилитанты приходят посидеть наедине с собой, и начинает рассказывать о себе, как будто продолжая уже начатую беседу.
— Сегодня шесть месяцев, как я здесь, курс лечения закончен, — как будто с легким сожалением говорит Марина. — Я должна была 28 июня закончить реабилитацию и уехать, но был праздник, и я в благодарность отделению решила помочь его организовать и осталась.
Забегая вперед, скажу, что она поставила в дни городского ысыаха спектакль (сама сценарист, режиссер-постановщик, организатор), и он прошел с большим успехом. Энергичная, коммуникабельная, кажется, что все ей дается легко и просто.
— Я медик, с восемнадцати лет работала операционной медсестрой в отделении нейрохирургии, потом в приемном отделении, в самом пекле, практически жила в больнице. В тридцать восемь пережила онкологию, победила рак третьей степени, вышла на пенсию, работала в частной стоматологической клинике, — рассказывает о себе Марина, — занималась японской гимнастикой и массажем, путешествовала. Мечтала переехать в другую страну, но, то пандемия, то теперь вот санкции. Не получилось…
Умная, многого добившаяся в жизни, как она могла спиться?!
Из ее рассказа я поняла, что причиной пьянства стала семейная трагедия: запил муж. Сергей был врачом, работал, делал карьеру, но в какой-то момент она заметила, что без алкоголя он не может. Это был для нее стресс.
— Все произошло неожиданно и быстро. Муж ушел из медицины, стал уходить в запои. Я делала ему капельницы, благо, работала в нейрохирургии, это было время, когда еще можно было достать снотворное. А сама работала, работала, работала, на мне держалась семья: муж, свекровь, сын.
Она признает, что за своими проблемами упустила воспитание сына и с горечью вспоминает его детство.
— У нашего шестилетнего сына любимой книгой была «Малыш и Карлсон». Только сейчас я понимаю, почему: одинокий ребенок с выдуманным героем.
Она скрывала свои проблемы, и со стороны жизнь семьи казалась благополучной.
— Муж. Как он стал алкоголиком? Романтичный мальчик с голубыми глазами и детской улыбкой, выросший на книгах, медалист, спортсмен, балагур, душа компании. Нам казалось, мы были половинками одного яблока. Познакомились, когда он учился на третьем курсе, я работала медсестрой в нейрохирургии, вместе дежурили, как только выпадала свободная минутка, говорили, говорили, говорили, понимая друг друга с полуслова. Вскоре женились, стали жить вместе. Я хотела быть хорошей женой: хозяйкой, опорой, надежным тылом. Не такой, как моя мама. Родился сын, рос очень ласковым, умным и добрым. В три года уже читал… Я поступила заочно на биофак. Мы начали строить дом, наш дом. Приехала свекровь, взяла хозяйство в свои руки. Все, казалось бы, было хорошо.
Меня насторожила фраза «не такой, как моя мама». Она была папиной дочкой, любимой внучкой деда, а красивую умную мать считала «нереализованной, с кучей детей, скучающей, томимой ревностью, даже ленивой».
— Я ее сейчас понимаю, а тогда считала капризной, чересчур строгой, требовательной. Считала даже глуповатой, хотя по математике она была сильнее нас с папой. Искусная портниха, выдумщица, она наряжала меня, как куклу…
— Тридцать лет мы с мужем не разлучались, — продолжает Марина.- Я не могла понять: как такой умница, как Сергей, мог спиться? Его направляли главным врачом в Витим, но я считала, что это не его. Я же работала с сильными главными врачами и была убеждена, что он, такой мягкий и добрый, просто не справится с этой сложной работой.
Наверное, это было ее ошибкой. Он спивался все больше. Марина делала все, чтобы спасти мужа, возила по специалистам: в Киев, Москву, Центр «Дар», но ничего не помогало. Она сама начала пить с ним, втянулась, ей понравилось, на время проблемы забывались, становилось легче на душе…
— Алкоголь стал для меня лекарством, когда мне было плохо, он мне помогал выйти из этого состояния. Спасая мужа, я угробила себя. Созависимость – та же болезнь. Боюсь, что и сын будет алкоголиком. Гены не отменишь.
Она ничего не говорит о сыне, но проблема, похоже, есть.
— Когда муж умер, я полгода лежала пластом, хотела умереть. Вытащила меня тогда подруга — врач-стоматолог. Она открыла частную стоматологическую клинику, мы работали вместе, но она погибла в авиакатастрофе, и я опять осталась одна.
Полгода Марина в отделении реабилитации. Что ее ожидает в социуме?
— Алкоголизм – коварная неизлечимая болезнь, у нас, алкоголиков, три выхода: тюрьма, психушка и могила. Статистика ужасная, — говорит она. — Это здесь, в отделении, мы равные, находимся на подъеме, а что за стенами отделения будет, неизвестно. Никто не может сказать, никто не может ничего гарантировать… Мы здесь находимся на полном государственном обеспечении, нами работают врачи, социальные работники, равные консультанты, психологи, и мы благодарны им за все, что они для нас делают. А дальше все зависит от тебя самого…
— Можно я Вам зачитаю записи из своего дневника? – неожиданно спрашивает она, достает школьную тетрадку и потом читает мне то, что написала после недавно поставленного спектакля, и … плачет.