Капиталина Алексеева: Путешествие в страну «малая родина»

«Никогда не возвращайтесь в прежние места…

Не найти того, что ищем, ни тебе, ни мне…»

Геннадий Шпаликов

Спустя 61 год после окончания средней школы я оказалась в родных местах. Нельзя сказать, что вообще я не бывала там за все эти годы длиной почти жизнь. Бывала, но каждый раз как-то ненароком, по пути, не принадлежа самой себе и своим планам. В этот раз все было так, я хотела.

Поездка была с компанией партнеров по проекту «Антирак».  Накануне грядущих многоступенчатых выборов наш десант в буквальном смысле свалился нюрбинцам на голову, особенно в части организации визита. Наша задача — масштабировать наш проект о поддержке выживших онкологических больных, т.е.  распространять наш опыт в другие районы. Мы выбрали Нюрбу. Вид транспорта был самый народный — на такси.

Мы – это кто? Елена Николаевна – онколог химиотерапевт, Галина ТОМСКАЯ – медсестра из онкодиспансера, Надежда ВАСИЛЬЕВА — наш бессменный онкопсихолог, ну и непосредственно наша группа: Катерина и Пит КЛАРКИ, Зинаида Сергеевна – наш волонтер и я в качестве предводителя.

Здесь надо отметить, что Пит Кларк давно мечтал съездить на родину всей нашей большой родни, о которой при каждой встрече родных велись ностальгические беседы и теплые воспоминания.  Только он произносил слово «Нюрба» с ударением на первом слоге «НЮрба».

Теоретически мы знали, что это – длинная дорога, думали, что трасса оборудована для поездок на такие дальние расстояния, учитывая то, что народ пользуется только услугами такси и автобусов (Шутка ли, цена авиабилета 25 тысяч в одну сторону). Кларк еще мечтал любоваться красотами якутской природы, посмотреть Якутию.

Предусмотрительно для меня заготовили еду, на что я смотрела несколько скептически, думая, что в придорожных кафе должны быть обеды и ланчи. Что мы увидели? Питание в кафе и чайной никакой критики не выдерживает. Это только моя оценка при наружном обзоре блюд. Но наш народ, как говорится, не прихотливый, съесть все, что предложат. Этот постулат кормильцы хорошо усвоили. Цены – отдельный разговор. Хотя в наше время ничему не приходится удивляться. Меня выручили продукты, заготовленные впрок «на всякий случай». 

Заведем разговор о состоянии придорожных туалетов. Тут нет слов, чтобы что-либо сказать. В настоящее время на рынке обилие всевозможных химических препаратов для устранения дурных запахов именно туалетов, выгребных и помойных ям! Неужели нельзя хотя бы ими воспользоваться во благо пассажиров, ведь ясно, что на трассе на каждой остановке каждый пассажир первым делом устремляется туда, в туалет! Комментарий Кларка: «Там же дырка большая, неужели так трудно попасть туда!». Это скорее относится к нечистоплотным пассажирам.

Качество дороги для нас было неожиданностью. Мы были уверены, что асфальт как до Бердигестяха, будет везде. Но не тут-то было. В остальном — настоящая зубодробилка. Но мы выдержали, благодаря мастерству, профессионализму и опыту наших водителей. Непонятно с этой трассой: кусками – асфальт как по городу, кусками — непонятки. Так мы ничего не поняли, почему такое разное качество. 15 часов туда и 12 часов – обратно. Так что это все нормально, даже хорошо, кроме моих мелких придирок к туалетам и еде в кафе.  

Что в Нюрбе?

После теплой встречи и вкусного обеда у моей племянницы Ньургустаны Петровны мы оказались в руках и под руководством ее сына Геннадия Васильевича. Я знала, что хотелось бы поискать наш родной дом на берегу Вилюя, где мы с братом ждали прихода первого белого парохода. Потом была мысль найти наш дом на Маяковского (теперь имени Христофора Максимова), посмотреть Нюрбинку с купалкой. Геннадий Васильевич — внук тети Маруси, маминой младшей сестры, получается мой внучатый племянник, ныне мэр города Нюрбы Геннадий Васильевич ИГНАТЬЕВ.

Нам крупно повезло, потому что Геннадий Васильевич нам, гостям, подробно рассказал и показал прошлое и перспективы развития нашей Нюрбы в будущем. От того, с каким желанием, верой и энтузиазмом он доносил нам эту информацию, мы поняли, что власти города и района крепко нацелены на развитие, главное, не формально, а искренне, от души. Это особенно нас порадовало. 

Честно говоря, я не думала, что мы найдем наш дом на берегу. Прошло более 60 лет, как я покинула родные места. Но наш дом в моих воспоминаниях всегда стоял перед моими глазами, как будто можно было вернуться туда, где мы были маленькими, а родители были живые…  Конечно, тут все изменилось кроме реки. Но река была не такая, как раньше. Она обмелела, была не такая широкая, конечно, по ней белый пароход – символ нашего детства — уже не поплывет. Но все-таки река была… Найти дом помог сосед по фамилии УШАКОВ, вышедший из своего двора поинтересоваться нами.

Оказалось, что мы стоим как раз напротив нашего дома. Я его узнала: вот большое окно, там была зала (как тогда мы называли большую комнату), правда, тюлевой подсиненной маминой занавески нет. За маленьким окном была типа кухни или передней комнаты, где посередине стоял большой покрашенный в черную краску обеденный стол. Я все представила, как раньше было. Во внутрь войти к новым хозяевам не осмелилась. Но заглянула во двор. Ушаков на мой комментарий, что я родилась в этом доме, заметил, что «ой, этот дом старый, еще дореволюционный». Я подумала, не дореволюционный, но довоенный, это точно. Построил его наш папа, который в декабре 1945 года уже ушел в иной мир, оставив нас, 6 детей и маму-красавицу, сиротами. Пошла к берегу. Спуск к реке, конечно, не сохранился. Только следы… 

Я их узнала. Вот по нему (спуску) мы сбегали к реке, кто — с ведрами, кто — с берестяными туесками для набора воды… Забыв, что мы пришли к реке за водой, мы частенько начинали купаться или заигрывались на берегу. Тогда мама, не дождавшись нас, целую ораву, выходила на берег и кричала: «Быстрей все домой, вот попробуйте утонуть и вернуться домой, вы у меня все получите!». Будучи девочкой впечатлительной, я искренне верила, что и впрямь мы можем утонуть и думала: «Как это мы утонем и вернемся домой». Для меня тогда это была самая большая в жизни загадка.  Спустя 61 год я живо представила маму, молодую и красивую, стоящую на высоком берегу Вилюя (берег, действительно, высокий), как будто и сейчас она зовет нас всех домой, угрожая нам, неизвестно, чем.  Защемило сердце… Тут до меня дошел запах полыни. Тот самый запах, который неотступно всю мою жизнь преследовал меня, и   мысли переносят меня в далекое детство. Вот он, полынь и его запах. Тот самый, который издавна растет на   берегу Вилюя, где прошло наше босоногое счастливое детство. Такого запаха больше нигде нет… Вот вдалеке нефтебаза, откуда обычно появлялся черный густой дым приближающегося первого парохода. Но дыма нет, значит, парохода тоже нет. Внизу вижу только маленький катерок, одиноко притулившийся к нашему берегу.

Ушаков говорит, что пароходы теперь не ходят по Вилюю. Значит, его не выходит встречать вся моя Нюрба. Жаль… Праздника нет, получается. Далее наш путь пролегал к дому на Маяковке. Нашего дома там не оказалось. То ли снесли, то ли сгорел, не суть важно теперь. На нашей улице еще остались старые ветхие дома. Хозяев старых нет и в помине, естественно. А куда делись их потомки – тоже неизвестно. Но Геннадий Васильевич нам рассказал, что они ведут поиски старых хозяев, чтобы как-то решить судьбу этих ветхих построек, чтобы они не портили вид новой обновленной Нюрбы. И это правильно!

К школе мы не поехали, потому что новая современная школа – это не наша школа, по коридорам которой мы бегали, в классах которой мы осваивали азы арифметики и ботаники, черчения и истории. Это современное здание – другой век, другая страна, другая школа, она нас не знает и не помнит. Прости меня,  моя родная школа, на свидание с тобой я опоздала… И моих дорогих учителей не осталось. С  уходом  из жизни от ковида моей любимой учительницы Розалии Петровны вектор воспоминаний изменился резко… Единственное,  что гложет меня в последние годы, это — чувство вины перед ее памятью, что не успела многое сказать Розалии Петровне, не призналась в любви, постеснялась сказать ей, насколько она была для меня дорогим человеком, моей защитой и опорой… И теперь, когда пишу свои эссе и рассказы, каждый раз  «сверяю часы с ней», правильно ли выражаю свои мысли, не допустила ли орфографическую ошибку в том или ином слове…

Дальше поехали на улицу имени нашей мамы. 

Светлая, новая улица с молодыми хозяевами в красивых современных домах. Здесь, на этой улице имени нашей мамы, Ефросинии ИВАНОВОЙ, уверена, поселилось само счастье всех живущих на ней семей. Все дети семей добьются успехов в жизни, в профессии, а хозяева красивых домов станут долгожителями, как наша мама (чуточку не дожила до 100 лет), на старости лет они будут купаться в любви и ласке своих детей и внуков. Что еще можно пожелать жителям улицы имени нашей мамы… Пусть так и будет.

Пит Кларк пожелал посмотреть старый авиапорт Нюрбы, где на опушке леса почти 70 лет назад стоял одинокий «Дуглас», почему-то кем-то оставленный в Нюрбе. Пит решил, что тот самолет до сих пор там сидит. Конечно, его след простыл, превратился в металлолом или его отбуксировали, куда следует. Но это был повод вернуться в места детства. Мостика через Нюрбинку, где «Пушкин» (брат Валентин) стоял и плакал, что нет вызова в военное училище, тоже нет, как и испарилась речка Нюрбинка с мальками в прозрачной чистой воде. Зато мою дочь Катю восхитили шикарные белые березы, которые растут только там. Старой аллеи, ведущей из аэровокзала в Нюрбу, тоже нет, все заросло травой, но красивые березы остались.  

Быстро пролетело время, выделенное для путешествия в страну детства. Здесь уместны слова «Даже если пепелище выглядит вполне, не найти того, что ищем, ни тебе, ни мне…».

Нюрба –  город. Красивый, удобный, с новыми домами, она  растет, благоустраивается, обретает облик современного города.

В ней издавна живут творческие, талантливые, уважаемые и трудолюбивые, желающие принести пользу и послужить во благо   родного города.  Они все до единого заслуживают уважения.  В этой связи упоминаю Музей дружбы народов имени К.Д. Уткина.  Наверно, это — лучший музей в республике. Очень интересный, с богатой коллекцией экспонатов, с молодым энергичным творческим коллективом.

Конечно, душа музея – Анна Андреевна ТУМАНОВА. Она готова рассказывать про любой экспонат часами, увлеченно, страстно. Такие кадры — на вес золота. Таких мало, их надо оберегать, поддерживать и ценить.  

На следующий день состоялась презентация моей книги «Коронный вопрос». Я сказала, что если даже 3 человека придет на встречу, я буду им рада и благодарна. Исключительно ответственно выступать перед земляками, хотя меня там никто не знает, и я никого не знаю. Организаторы выделили для встречи здание театра.  Надо отметить, что это – самое шикарное здание в Нюрбе.

Как театр, думаю, это —   лучшее помещение для всего Дальнего Востока, если не во всей России. Дождались мои земляки! Долгих почти 60 лет труппа скиталась по чужим углам, в неприспособленных для театра помещениях. Они заслужили такое помещение! 

К моей радости, земляки на встречу пришли. Был откровенный непринужденный разговор не только о ковиде, но и об онкологии, о политике, о предстоящих выборах…

Меня переполняло чувство благодарности моим землякам и особенно организаторам нашего визита за все, что они сделали для меня: за уважение к моему творчеству, за то, что выделили самое лучшее помещение для презентации, моим землякам – за добрую память обо мне и нашей семье…  Спасибо, вам, мои дорогие… Я еще вернусь к вам!

Капиталина АЛЕКСЕЕВА, общественный деятель, публицист, руководитель пациентского движения «Антирак», член Общественного совета МЗ РС(Я). Сентябрь 2023 г.