Хирург от бога — Александр Петров

Мы работали как военно-полевые хирурги…

Родом из Сунтар, Александр Петров, конечно, хотел после института попасть в свой родной район или хотя бы в  соседний Мирнинский, где прошел интернатуру, чтобы помогать пожилым родителям. Но направилb его в Намцы.

— В Намском районе хирург очень нужен, — сказал главный хирург Минздрава.

Возражать руководству было не принято, да и родители сказали: «Езжай, сынок, куда направят, не будешь же ты все время с нами, братья твои недалеко живут, помогут».

Не могу сказать, с легким сердцем ли, но молодой хирург отправился в Намцы и отработал там верой и правдой сорок семь лет, пока не ушел на заслуженный отдых.

— Работал до последнего, — говорит он сейчас слабым, с хрипотцой голосом из-за дыхательной недостаточности и фиброза легких, заработанных за годы работы хирургом. — Аллергию на хлор и формалин у меня обнаружили, что и стало причиной перехода моего из хирургии в поликлинику на должность заведующего, а позже в наркологию.

          В 1974 году, когда Александр Данилович приехал в Намцы, больница района находилась в почерневших от старости зданиях. В одном из них располагались терапия, детское отделение, клиническая лаборатория и администрация. Положение хирургического отделения было еще хуже, кабинет хирурга, перевязочная, абортарий и скорая ютились в процедурном кабинете. Сказать, что условия работы были плохими, значит, ничего не сказать.

— Хирурга не было, мне сказали, что он в отпуске, а после отпуска и вообще уволился, так что я сразу стал единственным хирургом в районе и долгие годы был в одном лице  — хирургом, травматологом, онкологом, пока не переехали в каменное здание и не приехали друг за другом врачи-хирурги Гаврил Гаврильевич Никифоров и Пантелеймон Александрович Семенов. Долго работала хирургом Анна Дмитриевна Яковлева. Позже приехал Сергей Иннокентьевич Кривошапкин.

Работы в отделении всегда было много, утро начиналось с обхода, потом операции, лечение, наложение гипса, перевязки, после обеда прием в поликлинике.

— Бывало, к окончанию приема Таисия Федоровна (медсестра) говорит: «Я пригласила к 17.30 диспансерных больных, надо принять». Провожу осмотр, к 18.30 освобождаюсь и бегу домой. Только сажусь пить чай, начинаются вызовы. Никакого отдыха, да что там, просто немного расслабиться, выспаться не удавалось.

Тяжело было, но дружному, работоспособному, преданному делу, надежному коллективу отделения  как-то удавалось держаться. Люди работали, без нормального сна и отдыха, ради здоровья населения, забывая о себе. Александр Данилович благодарно вспоминает медсестер, на плечи которых легла забота о пациентах, об отделении — старшую медсестру Лукинову Тамару Никаноровну, постовую медсестру Горбунову Ангелину Ивановну, операционную медсестру Курамшину Людмилу Марагимовну.

— Не было в то время ни латексных стерильных перчаток, одноразовыхшприцов, капельниц,в большом дефиците были операционные инструменты,  у нас было только два операционных набора, поэтому иглы, инструменты мы без конца точили, мыли, дезинфицировали и кипятили сами, потом появился автоклав. Готовых стерильных ниток кетгута не было, все готовили своими руками, потом кипятили, стерилизовали, чтобы зашивать во время операции тоже сами. Небольшие операции делали под местной анестезией. Прежде чем приступать к большим операциям, выявляли группу крови больного, искали доноров, проверяли на совместимость и давали масочный наркоз. Автотранспорта не хватало, поэтому на дальние участки, взяв с собой самое необходимое, отправлялись вдвоем с операционной сестрой. Там, пока медсестра готовила «операционную», я занимался поиском доноров и заготовкой крови, проверял ее на совместимость. Оперировали в медпункте, затем перевозили в отделение на долечивание.

Тыл (а это все необходимое для операций и послеоперационного лечения) обеспечивала главная медсестра больницы Асия Халимовна Усманова. И заведующий был ей за это бесконечно благодарен. Добрый, чуткий по натуре, Петров всегда жалел коллег, видя, как они работают на износ. Он вспоминает, что рентген-лаборанты Семен Семенович Жирков и Матрена Михайловна Винокурова буквально жили в больнице, их могли вызвать днем и ночью, и даже с дороги, не дав добраться до дому.

— Если поступали больные с переломами, я, жалея рентген-лаборантов, сам делал снимок на ренген-аппарате  «Арман» перед операцией, сам потом накладывал гипс, — рассказывает Александр Данилович, — так что спокойно проведенных ночей у меня было очень мало. Мы вообще работали как военно-полевые хирурги, сейчас трудно себе представить, как выдерживали такой режим.  Ведь на нас кроме всего были и диспансеризация взрослого населения, диспансеризация подростков, работа в призывной комиссии,   санитарно-просветительная работа. А сколько общественной работы было! Субботники, уборка урожая, заготовка кормов, сенокос, помощь на фермах – да мало ли работы на селе, рук всегда не хватало. Я к тому же в профкоме больницы был, наш коллектив всегда в победителях художественной самодеятельности ходил, еще и в народном театре многие участвовали. Наше отделение всегда выходило в победители социалистического соревнования.  Наши медсестры и санитарки в такой чистоте содержали отделение, такой уют для пациентов создавали, где только силы брали…

А медсестры до сих пор о нем говорят с восторгом. Работавшая операционной сестрой Вера Иннокентьевна Азарова вспоминает: «Хирургом от Бога его все называли, Белым ангелом. Когда он заходил в операционную, в ней как будто становилось светлее. У него были чудодейственные руки, в них спорилось все, за что бы он ни брался. Быстрые, точные движения его сильных рук (пациенты называли его руки мягкими) действовали успокаивающе, само его присутствие вселяло уверенность. Он мог бы стать хорошим преподавателем, так хорошо мог все объяснить, разложить по полочкам. Я до сих пор помню его наставления. Бывало, хирурги вызывали его на помощь, так он зайдет в операционную, посмотрит, мгновенно оценит ситуацию, быстро моет руки,  что-то ободряюще говоря при этом, и благополучно завершает операцию. Иногда, придя, он ограничивался советом оперирующему хирургу, стоя рядом, и потом быстро исчезал. Вообще он был в те годы очень быстрым, подвижным, веселым и легким человеком, везде успевал: на прием, операцию, вызова. Пациенты его боготворили, даже стихи посвящали ему. И дома был очень заботливым, внимательным. Никакой работы не чурался и детей учил всему, что умел сам. У них с Тамарой Егоровной трое детей, все выросли достойными людьми. С детства с отцом  везде – сенокос, хотон, по хозяйству. Как-то Александр Данилович рассказал: «Идем с сыном с сенокоса, жара, плетемся пешком усталые. Сын говорит: видишь, мальчишки на крыше сидят, играют, хорошо им. А я ему отвечаю: не завидуй, они бездельничают, не помогают родителям, а ты все умеешь, помогаешь нам с матерью, мы всегда вместе».

Время шло, меняя жизнь в лучшую сторону.

— Когда сдали в строй новый стационар, мы все облегченно вздохнули, условия работы в отделениях стали более или менее отвечать современным требованиям, приехали специалисты, работать стало легче, — продолжает свой рассказ Александр Данилович.

Все бы хорошо, но вскоре Петров вынужден был из-за болезни хирургию любимую оставить, отучился на врача-нарколога и долгие годы работал  в наркологии, а буквально два года назад службу оставил совсем. Время от времени мой собеседник замолкает, но потом снова начинает говорить. Мне кажется, вспоминая годы работы в хирургии, он легче дышит, и в голосе его слышится добрая улыбка, когда говорит о коллегах.

— Годы работы в Намской центральной районной больнице я считаю самыми счастливыми и светлыми, — говорит он напоследок. —  Альбина Георгиевна Алексеева, работавшая заместителем главного врача по лечебной работе и курировавшая хирургию, говорит, что я живу благодарностью и молитвами людей, которым спас жизни…     

          Александру Даниловичу, отличнику здравоохранения СССР,  заслуженному врачу республики, Почетному гражданину Намского улуса, ветерану труда, награжденному знаками отличия «Гражданская доблесть» и «Почетный работник наркологической службы РС(Я)», отмеченному многими другими государственными и ведомственными наградами,  его пациенты посвящали стихи. Хирург посмеивается тихонько, вспоминая строчки из стихотворения Николая Рикунова, который удивлялся, спит ли врач когда-нибудь: «Как ни проснусь, он уже на ногах…». 

          Да, если бы, все, кому он помог, могли отдать ему по дню из своей жизни!