Функциональность искусства Якутии на рубеже веков

Искусство Якутии второй половины XX, первой четверти XXI сыграло двоякую роль. Оно было институтом новаций и институтом консервации культур северных народов. Содержательно это отразилось на двух ключевых этапах сохранения этнической культуры и ее идентичности:

1) Оживлении традиционного этнокультурного символизма через воссоздание образцов нематериального наследия — традиционных фольклорных жанров и эпических сказаний, которые проигрываются и в современных видах и формах профессионального искусства Республики Саха (Якутия);

2) Внедрении якутского этнокультурного символического спектра в хозяйственные практики материального производства. Включение этносимволов в современную материальную ткань культуры вообще наиболее сложная задача. Последнее органично находит место пока лишь в каких-то произведениях креативных индустрий-новаций: IT-технологиях, кинематографе или, например, в узкой сфере применения криотехнологий использования естественного природного холода Якутии, опирающегося на опыт традиционного общества, переформатированного с учетом научно-технических знаний. Мы имеем в виду опыт создания криохранилищ генетического материала растений и продукции сельского хозяйства или опыт укрепления ледовых переправ. В экономической науке подобное уже описано и обозначено как «неожиданное использование старого», реализующего потенциал культурного и человеческого капитала прошлого, нашедшего опору в успешном опыте современности. В нашей трактовке — это можно назвать креативным потенциалом этномодерна, так называемой продуктивной парадигмы современной этнической культуры, возникающей на волне феномена этнокультурного ренессанса, под которым мы в свою очередь подразумеваем спонтанную реакцию культуры на утрату символизма традиционной эпохи, попытку соединения на новых основаниях утрачиваемого единства и синергии материальной и духовной составляющих культуры этноса.

Возьмем близкий и понятный исторический пример. Православие в русской культуре, по сути, стало ренессансным приобщением к глубине христианской метафизики, формой выражения которой стали символическая выраженность в Слове и Образе. Так, русская иконопись, начиная со времен Андрея Рублева, стала значимым социокультурным институтом первого «русского ренессанса», расширившего спектр этносимволизма русской народной культуры, постигшей символ Христа как чистого страдания. Иконопись, а затем и беседы вокруг русской идеи в национальной религиозной философии, поставили русскую культуру на предел, сделав инструментом рождения новых вселенских смыслов, создав исторический прецедент «евразийского глобализма».

На рубеже XIX и XX столетий российская культура испытала уже второй ренессанс — свой Серебряный век, снова обретший форму института искусства, философии, а в дополнении, теперь уже и научно-технического творчества, предвосхитившего запоздалую индустриализацию страны. Серебряный век, как явление культурного ренессанса, теперь проник и в материальную сферу, подарив миру радио Попова, кинескоп Зворыкина, инженерно-архитектурную мысль русского синтеза — Шухова и Шехтеля, авиаконструкторские мысли Сикорского, идеи теоретиков воздухоплавания и ракетостроения — Жуковского и Циолковского и много другого, включая научную сферу. Достижения Серебряного века русской культуры запитали, а главное, продолжают это осуществлять для мировой культуры в живописи, музыке, литературе и драматургии, театре, балете и кинематографе. Веку индустриальной механизации и массового унифицированного производства тогда был противопоставлен способ сохранения и проявления яркой индивидуальности русской культуры, но уже с универсальным мировым значением.

«Русский этномодерн» сумел органично соединить символическое русского фольклора, традиции и классицизма XIX столетия с европейским модерном.

Это произошло в России на рубеже прошлых веков, а может произойти сегодня — компактно, в рамках этнокультурных комплексов современной России. Явление является результатом отражения культурного ренессанса средой традиционной этнической культуры, а, главное, той же природы сложившихся обстоятельств — органичной модернизации под давлением индустриальной эпохи, а главное, мощного давления массовой ассмилирующей культуры, которой именно ренессансно сопротивляется определенная локальная культура. Культурная динамика Северо-восточных этносов России, выработавших продуктивную парадигму этномодерна, заключена в самореализации модернистских принципов самой этнической культурой как актов ее самобытия, реализации «имманентного духовного потенциала» особым образом осовременивающейся этнической культуры.

Модерн одновременно определил устойчивость жизнеспособной этнокультуры, позволив раскрыть ее потенциал аутентичным переходом от культуры копирования к культуре новаций, освобождая от привычных установок предопределенности судьбы интенсивным наукоемким хозяйствованием, переводящим привычный разговор о «бедности и богатстве» в форму, определяющую судьбу и место культуры в мировом масштабе.

Этнокультурный ренессанс и социокультурная модернизация становятся сопоставимыми явлениями. Второе может стать логичным продолжением первого. Современный этнокультурный ренессанс в Якутии — это спонтанный ответ культуры на нежелание прогнуться перед диктатом нетрадиционных ценностей рынка и соответствующей массовой культуры, это желание сохранить суверенность культурного бытия, вдохновляющего человека родными символами на светлое и конструктивное начало. Нужно однако заметить, что приложение этнического символа к размерности традиционного общества полностью завершилось «схватыванием» этнической идентичности, сменившись раскрытием в ней универсального начала и соответствующей метафизики.

Русский Серебряный век и нынешний якутский культурный ренессанс являются однопорядковыми явлениями, сдвинутыми на столетие. Здесь ренессанс, повторимся, — это спонтанный ответ культуры на тотальность всеугождающего знака, снижающего онтологическую продуктивность символического сознания национальной культуры. Этнокультурный ренессанс, имеющий место в Якутии, несет через искусство естественный, не проектный характер. Он неуправляем и не осознан обществом по природе самого бытия.

Синергия «этно» и «модерна» в «серебряном веке якутской культуры», купирует противоречивость модерна, с другой, выводит этническую культуру на идею новых принципов северного хозяйствования, социокультурной и научно-технологической модернизации, ревитализации принципа активного самобытия северных народов. «Серебряность» современной этнокультуры метафорически оттеняет произошедший разлом между традиционной и нынешней эпохой. Констатация «Серебряного века якутской культуры» это описание ренессансного всплеска культуры и, вместе с тем, возможность рассеяния этого всплеска волнами ассимиляции масскульта и декаданса, как результата искажения символического сознания.

С прикладной позиции, этномодерн в рассматриваемом «компактном этнокультурном ренессансе» метафорически расшифровывается так: «этно» апеллирует и ответственно за экологию — осознанные субъектные отношения с нежной окружающей средой Субарктики и Арктики, сохраняющие её биопотенциал и биоразнообразие, а «модерн» апеллирует и ответственен за инновационное производство, технологическую аппликативность модернизации, то есть принцип креативности материальной культуры, «переиздание традиций» согласно вызовов эпохи и сохранения экологии северного края.

Следующий этап в процессе этнокультурного ренессанса уже не спонтанный, а напротив, — программный. Его проектность требует оформленности в Программу социально-экономической модернизации региона и её концептуального идеологического выражения идеей развития, и даже больше, — «кодекса» деятельности представителя модернизаторской культуры Якутии, транслирующего императивы «северной цивилизации» и соответствующей  цивилизованности.

Касательно современной России, то её модернизация косвенно продиктована культурными процессами, но, главным образом, — ускоренным экономическим и социально-политическим осовремениванием на фоне острейшего экзистенциального вызова, продиктованного мировой геополитикой на фоне распада мировой финансовой системы и образования новых. В ближайшее время это тоже потребует своей проектности в организации системных модернизационных преобразований нашего государства. В Якутии же, движение осовременивания шло и продолжает идти со стороны культурной динамики, диктуемой искусством, к постепенной программной реализации в экономике и научно-технологической сферах, то есть идет движение от сферы духовного производства идей, к сфере материального воплощения и производства. Без этого необходимого дополнения, любая модернизация общества обречена. Таков общий, по нашему мнению, абрис культурной динамики и сыгранной роли искусства на этом важном первом этапе социального и культурного осовременивания. Дальнейшую роль искусства региона как стратегии решения острых среднесрочных и долгосрочных вопросов развития общества еще предстоит много осмыслять.