Дневники нерюнгринской экспедиции Александра Кошукова

Часть двенадцатая. Как поэта Бродского и поселок Чульман соединила мистическая связь

В Нерюнгринском районе продолжает работу историко-краеведческая экспедиция, которую организовал народный депутат Якутии Александр Кошуков. Изучая историю Чульмана — крупнейшего до рождения города Нерюнгри  поселения на Тимтонской земле — участники экспедиции неожиданно столкнулись с поистине мистической связью, которая  связала великого русского поэта, лауреата Нобелевской премии Иосифа Бродского и этот небольшой, но удивительный поселок, которому в 2026 году исполнится сто лет.

Все началось с того, что организатор экспедиции, создатель музея «Мир времени» в Нерюнгри  Александр Кошуков узнал о том, что на родине Бродского, в Санкт-Петербурге, хранится стихотворение с названием «Чульман», которое написал великий поэт. Ни в одной из 260 книг Бродского этого стихотворения нет! Оно существует в единственном экземпляре, напечатано автором на пишущей машинке, и хранится в Российской национальной библиотеке.
Узнав об этом, Александр Кошуков обратился с запросом в Российскую национальную библиотеку, и вскоре получил такой ответ из Санкт-Петербурга: «Глубокоуважаемый Александр Андреевич! По поручению генерального директора РНБ Александра Павловича Вершинина направляю сканы стихотворения И. Бродского «Чульман, Чульман деревянный», которое хранится в фондах отдела рукописей Российской национальной библиотеки под шифром: Ф.1333 Бродский И.А. №63, ЛЛ.7-8. Прошу подтвердить получение. С уважением, заведующий Отделом рукописей РНБ Алексей Иванович Алексеев».

Так стихотворение попало в Нерюнгри. Александр Кошуков передал его в Чульманскую библиотеку. Участники историко-краеведческой экспедиции начали изучать историю создания этого стихотворения. Как и когда Бродский оказался в Чульмане? Что связывало поэта с далеким поселком, затерянным на юге Якутии? Вскоре выяснилось, что удивительные совпадения на этом не закончились.
Иосиф Александрович Бродский родился 24 мая 1940 года в Ленинграде. Буквально в те же дни, в мае 1940 года, в Чульмане открылась первая во всем Тимптонском районе библиотека. Она «поселилась» в доме №2 в переулке Горный. Чульман  перед войной был рабочим поселком, здесь жили 1650 человек. Работали несколько промышленных предприятий, клуб и новая библиотека с фондом  в полторы тысячи книг. Советская власть очень  серьезно заботилась о культурном образовании рабочего класса и всех жителей поселка.

Первым библиотекарем в Чульмане стал Серафим Николаевич Донов, которому было всего пятнадцать лет. Через год, в  марте 1941 года, Чульман стал центром Тимптонского района. Сюда перевезли библиотеку из Нагорного. История сохранила имя еще одного библиотекаря из числа первых, это Екатерина Денисовна Чистова.
Тем временем, юный Бродский подрастал в Ленинграде. Раннее его детство пришлось на годы войны и блокады. В 1942 году после первой, самой страшной, блокадной зимы мать увезла Иосифа в эвакуацию в Череповец. Они вернулись в Ленинград в 1944 году. Жила семья очень бедно. В 1955 году, окончив семь классов, Бродский поступил учеником фрезеровщика на завод «Арсенал». В 16 лет он месяц работал помощником прозектора в морге при областной больнице. После этого Бродский работал истопником в котельной, матросом на маяке. А потом будущий поэт подался в геологи. С 17 лет он был рабочим в геологических экспедициях: в 1957 и 1958 годах — на Белом море, в 1959 и 1961 годах — в Якутии.
В 1958 году Чульманскую библиотеку разделили на детскую и для взрослых. Взрослая переехала в Дом культуры, а детская осталась  в старом помещении. Через год после этого разделения библиотек в Чульман прибыл 19-летний геолог Иосиф Александрович Бродский.
Участники экспедиции Александра Кошукова  пока не смогли точно установить, приходил ли юный геолог Бродский в Чульманскую библиотеку. Теоретически – вполне мог! Библиотека находилась в доме №15 на улице Советская. Важно, что именно в те дни, летом 1959 года,  Бродский впервые в своей жизни почувствовал себя поэтом!

Когда геологическая экспедиция, в которую входил Бродский, приехала в Якутск, ленинградские ребята около двух недель ждали своего борта, чтобы лететь в Чульман и дальше, в район работ на юге Якутии. От вынужденного безделья Бродский купил книгу стихов Баратынского в книжном магазине. «Мне нечего было читать. Когда я нашел эту книгу и прочитал ее, я понял, чему должен посвятить себя», – вспоминал Бродский.
А потом Бродский прилетел на вертолёте в Чульман. Здесь он написал «Чульман, Чульман деревянный» — одно из самых первых его стихотворений. Вряд ли сам Бродский придавал слишком большое значение этому шуточному опусу, написанному в честь друга – начальника геологической партии Эдуарда Блюмштейна. Бродский работал в этой партии.
19-летний Бродский в партии Блюмштейна был далеко не единственным поэтом. Здесь же работали геологами много бардов, в будущем выдающихся, известных поэтов – Глеб Горбовский, Александр Городницкий… В этой геологическо-поэтической среде Иосиф Бродский был явно своим человеком.
«Меня интересовала профессия геолога, потому что она давала возможность жить в крупном городе, таком как Ленинград, и работать в поле, на природе в отдаленных районах. Такая двойная жизнь давала богатые ощущения. Поскольку полевой сезон продолжался четыре месяца, а то и больше, я мог прилично заработать. Для молодых людей получалось вполне неплохо — я получал командировочные и четыре зарплаты от института. Мне очень нравилось разгадывать загадки природы. Полевые условия были обычно довольно тяжелые, но я по молодости с ними легко справлялся», — рассказывал Эдуард Блюмштейн много лет спустя.
А вот воспоминания начальника партии про Бродского: «Иосиф был вполне свой человек в полевых условиях, то есть он понимал, в чем состоят его обязанности как коллектора или помощника геолога. Он с уважением относился к нашему ремеслу. Он таскал рюкзак, часто тяжелый, его не тяготили бесконечные маршруты, хотя бывало рискованно и трудно. Большие реки в тайге часто надо было переходить вброд или сплавляться на лодках. Условия были жесткими – беспрестанные ветры, неожиданный снег в начале августа, все эти тяготы Иосиф переносил достойно. Но в то лето случилось одно событие, которое всех работников партии выбило из колеи. Погиб Женя Добровольский, коллектор партии, с которым успел крепко подружиться Бродский. Они были близки по возрасту, по положению в этом небольшом коллективе, по интересам. Бродский очень тяжело воспринял эту смерть, она была для него неожиданной и первой, которая случилась рядом… Спасался он стихами (у поэтов одно спасение во всех жизненных невзгодах и бедах), написал он их тогда много».
В Южной Якутии Бродский оказался, когда шла активная разведка угля не только на территории будущего города Нерюнгри, но и на месторождении «Денисовское». «Вероятно, это была партия геофизиков, которые слывут среди геологов белой костью, ведь им принадлежат первые открытия, уже после них идет детальная разведка месторождений. Климат Южной Якутии суровый, здесь даже летом по ночам могут быть минусовые температуры, снегопады. Обилие горных речушек, сопки, нехоженая тайга – в общем-то, привычны для геологов. В партиях самая тяжелая работа достается коллекторам, они копают шурфы, таскают тяжелые пробы. Ленинградскому мальчику Иосифу Бродскому это было под силу. Ему нравился физический труд, отношения в коллективе и посиделки у костра», — писала народный поэт Якутии Наталья Харлампьева.
Что было с Бродским после Чульмана, знает весь мир. Новые стихи, эмиграция в 1972 году, работа профессором в трех университетах США, Нобелевская премия по литературе 1987 года, смерть от инфаркта в возрасте 56 лет в январе 1996 года.
Родившаяся в 1940 году абсолютная  «ровесница» Бродского — Чульманская библиотека – по-прежнему живет и работает. В ней почти 30 тысяч экземпляров книг и различных документов (включая стихотворение Бродского), более сорока названий периодических изданий, около трёх тысяч читателей, посещающих библиотеку двадцать тысяч раз в год.
Многие общественники Чульмана, как и участники  историко-краеведческой экспедиции Александра Кошукова, уверены, что присвоение Чульманской библиотеке имени Иосифа Бродского было бы достойной памятью великого поэта, чья биография и поэтическая судьба  удивительным образом оказались связаны с этим поселком. Имя Бродского уже навсегда вписано в историю Чульмана. Поэтому присвоение его имени библиотеке посёлка – логичное и более чем разумное предложение.
В заключение – стихотворение Иосифа Бродского «Чульман».
Чульман, Чульман деревянный,
Комары, должно быть, вши.
Слишком грязевые ванны.
Чай и водка для души.
Чульман, Чульман, рожу вымой.
Вынь припрятанный портвейн.
Приезжает к нам любимый,
Победительный Блюмштейн.
Вот костюм из шевиота,
Два кирзовых сапога.
Он выходит с вертолета,
Говорит: «Хелло, тайга!»
Много в мире переедем
И ещё перелетим,
А зачем всё это, Эдя,
Что от жизни мы хотим?
Мы хотим чего? — спокою!
Мы хотим чего – тепла.
Лишь бы были под рукою
Эти гладкие тела.
Мы хотим чего – квартеры,
Умных девочек хотим.
Но тогда какого ж хера
Мы в Якутию летим?
Кто ты есть на самом деле
В двадцать с лишним нервных лет?
Хоть ты с лысиной и в теле,
Но в душе всегда брюнет.
Почитатель кисти модной
Кле и Моди – славный вкус.
Ты при этом ежедневно
Трижды ешь и ходишь в вуз.
Но стихов (стихов!) касаясь,
И с поэтами дружа,
Ты в поэзии кусаешь
Очень юного ежа.
Ты, имеющий два глаза,
И умеренный живот
Кто ты есть, любитель джаза?
Я отвечу – обормот.
И хоть ты, слюною пенясь,
Все твердишь – солидный ёж,
<…> все-таки не <…>
Я отвечу: не возьмешь!
В рот, хотя и нет запрета,
А в руке тебе иметь
Молоток и сигарету,
И в Якутию лететь.
От души тебе желаю
Речек узких, сопки плоской
И приездом поздравляю.
Безызвестный битник – Бродский.

(продолжение следует)