Боец Вагнера, бывший чиновник заявил о причастности к преступлению своих начальников

SakhaLife уже писал о фигурантах громких уголовных дел, связанных со строительством Онкоцентра в г. Якутске.

Напомним, 31 августа в Якутском городском суде состоялось заседание. Судья Елена ПРОТОПОПОВА рассмотрела материалы уголовного дела, возбужденного в отношении ведущего инженера производственного отдела по городским объектам ГКУ «Служба государственного заказчика РС(Я)» Варвары НИКИФОРОВОЙ. Ее обвиняют в превышении должностных полномочий, выразившемся в подписании актов приемки невыполненных работ, повлекшее дальнейшее необоснованное перечисление более 56 миллионов рублей строительной компании «Кинг-95».

На судебном заседании был допрошен Георгий МАЛЫШЕВ, в январе 2023 года привлеченный к уголовной ответственности за аналогичное действие. Сейчас уже бывший начальник производственного отдела Службы госзаказчика, участник боевых действий на Украине, боец ЧВК «Вагнер» Георгий МАЛЫШЕВ выразил готовность раскрыть суду и журналистам внутреннюю кухню, кого из высоких чиновников, по его мнению, следует привлечь к ответственности за срыв ввода одного из самых масштабных и долгожданных проектов республики с бюджетом порядка 6,5 миллиарда рублей.

SakhaLife поговорил с Георгием Малышевым, и стало очевидно, что рядовые сотрудники не могли провернуть финансовые операции по своей инициативе, на своем уровне. Но почему-то перед судом предстают именно рядовые сотрудники Службы государственного заказчика республики, тогда как их боссы остаются вне досягаемости следственных и судебных органов.  

 — Георгий Александрович, изложите свое видение по уголовным делам, связанным со строительством Онкоцентра. Что на самом деле там произошло?

 — Тут стоит немного углубиться в историю объекта и систему работы внутри Службы государственного заказчика республики. В начале лета 2020 года сменилась команда управления производственным отделом по городскому строительству. Пришли новый заместитель генерального директора ИВАНОВ Д.Д. и главный инженер АЛЕКСЕЕВА М.И.

Проектная документация по объекту была откровенно сырая: сметы не соответствовали чертежам, а чертежи не соответствовали фактическим требованиям.

Имея опыт по строительству трудных и сложных объектов, на уровне руководства я предложил свою помощь – поручить мне контроль над строительством онкодиспансера. Реально хотел разрулить ситуацию. Но мне было отказано в категорической форме, причем с насмешкой – куда, мол, тебе, мы сейчас покажем, как надо работать. И показали…

С лета 2020 года по лето 2021-го руководство Службы госзаказчика проводило многочисленные совещания — еженедельные, почти ежедневные. И на уровне правительства, и руководства минздрава республики. Были многочисленные выезды на объект. Все это освещалось прессой, там полно красивых кадров.

Между тем, проектная документация практически не менялась.

Проектировщик АО «Гипроздрав» откровенно требовал денег на корректировку своего же проекта.

А наши руководители тупо требовали новой проектной документации. Даже подали в суд.

И так – в совещаниях да тяжбах прошел год.

Может, формально они и действовали по букве закона, но надо понимать, что такое придворный проектировщик федерального министерства.

Это контора, победить которую с республики невозможно. Таковы реалии, правила игры, не я их придумал.

Кстати, в том же 2020 году почему-то лично меня вызывал зампред правительства БЫЧКОВ К.Е., и я ему лично докладывал реальную обстановку по онкодиспансеру и кардиоцентру.

На тот момент, конечно, акцентировал внимание на кардиоцентре, как на объект, который имеет более ранние сроки ввода. Но и по онко указал на серьезные проблемы с проектом. Кардио они тоже все затормозили, он и ввелся с приличным опозданием, но это другая история.

Весной 2021 года, когда я вышел из отпуска, с удивлением обнаружил, что технадзор и главный инженер (НИКИФОРОВА В. и АЛЕКСЕЕВА М.), которые курировали онкодиспансер, скоропостижно уволились.

Мое мнение — до людей дошла тупиковость ситуации и появилась боязнь ответственности. Все-таки национальный проект. Сам президент подписывал указы. Ну да ладно, как они там думали, я точно не знаю.

Замгендиректора по городскому строительству Иванов Д. как-то ненавязчиво говорит мне: «Съезди на объект – посмотри, что там». Дословно именно так. Посмотри, говорит.

Поехал, что делать? Я же человек подчиненный.

Два часа я был на объекте, переговорил со всеми подрядчиками и ужаснулся.

За год эти товарищи практически ничего не сделали, проект почти не менялся — все криво-косо. Денег они не платили, и это при стоимости объекта тогда, порядка, 6 млрд. рублей.

Подрядчики — это «Адгезия» и «Кинг-95».

Они мне прямо сказали, что им легче обанкротиться и бросить этот объект, чем строить дальше.

Все, тупик, полная остановка. Без денег такую махину не построить. Ну нет у нас в республике подрядчиков, которые могут выложить такие большие средства.

И это, напоминаю, федеральная программа «Национальные проекты РФ».

Приезжаю, докладываю, прямо так — все п***ц, стройка останавливается. Сначала Иванову, потом и на уровне первого зама СКРЫБЫКИНА Г. Создалось впечатление, что они сами не понимают, что происходит и что дальше делать. Начали совещаться уже по серьезному, внутри, что делать?

Тогда они и решили использовать практику оплаты оборудования, которое не должно меняться по проекту.

Вот за что сейчас Варю судят. До меня оплатили дизель генератор и оборудование кислородной станции.

Ну и мне такая же команда – посмотри, что можно оплатить. Лично первый зам. Скрыбыкин давал такое поручение. Ну, посмотрел, только лифты остались.

Все, давай — делай формы к оплате. Я подготовил формы и пустил на согласование.

Стоит подчеркнуть, что формы оплаты согласовывают все отделы, но финальная подпись перед директором — это зам. генерального, тогда Иванов Д. Без его подписи директор даже смотреть не будет.

Ну, вот так и оплатили.

Я за это ответил — за свою подпись.

И Варя, рядовой технадзор тоже сейчас отвечает.

А остальные где? Где Иванов Д., где Скрыбыкин? Где главный инженер Алексеева? Почему их никто и ни за что не судит?

Как будто всего два человека — сначала рядовой технадзор, потом начальник отдела, принимали ключевые решения по объекту и определяли стратегию работы.

Почему за такие глубокие управленческие ошибки отвечает только рядовой состав?

Ну смешно же. Ладно, я — начальник отдела, хоть какой-то управленец. Но Варя-то, технадзор, по тому же принципу — оплатила непоставленное оборудование.

Это как же замгендиректора 5 раз подряд пропустил такие формы, подписывая? Разве может рядовой работник такие решения принимать — на 50-60 млн. рублей?

Но бог с ним, жизнь все расставит по своим местам.

Потом уже мною была проведена большая и трудная работа, совместно с подрядчиком. Тут надо отдать должное «Адгезии» и лично ОХЛОПКОВУ Михаил Филипповичу.

Если бы не его планомерная, скрупулезная работа по устранению проектных ошибок — просто огромная работа, думается мне, объект так и стоял бы до сих пор.

Вдумайтесь, ошибки московского проекта устраняли простые подрядчики, сами вырабатывали технические решения. Михал Филиппычу орден надо дать за такую работу.

Короче, в ручном режиме все было переделано, заключен договор на корректировку ПСД с оплатой подрядчиками.

Зашли и начали проходить Федеральную главгосэкспертизу.

После того, как ушел на СВО, не знаю, как там обстоят дела. Но надеюсь, что тот импульс, то направление и решения, которые мы выработали совместно с подрядчиками и проектировщиками, позволит ввести этот крайне нужный и значимый объект в эксплуатацию.

Я знаю, что сейчас поднимется волна словоблудия, обвинений со стороны этих товарищей. Они это очень хорошо умеют, так же как проводить совещания, красиво и смекалисто докладывать. Но история не терпит сослагательных наклонений, что было, то было, я тут ничего не придумываю.

Мне одно непонятно, вот они — эти руководители современности, этакая партийная номенклатура, боятся каких-то малых нарушений, боятся оказаться в плохом свете перед большим начальством — правительством, тратят много времени на поиск и формулировку подходящего объяснения за свои косяки. Но абсолютно не боятся завалить все строительство крупнейшего объекта, возводящегося по указу самого президента.

Вот эту логику мне никогда не понять, видимо, разные у нас приоритеты в работе. А в целом, за свои действия я уже ответил. За свои слова отвечу любому.

 — Что вас сподвигло пойти добровольцем на СВО? Почему выбрали именно ЧВК «Вагнер»?

 — Сама формулировка вопроса кажется какой-то неправильной. Современной молодежи не понять, но мои ровесники, наверно, поймут.

Мы – те, кто застал СССР, с младых ногтей воспитывались на подвиге народа в Великой Отечественной войне. Сначала неосознанно, на уровне фронтовых песен, потом уже более конкретизировано. Это и фильмы о войне, потом в 90-е — волна литературы о реалиях военного времени. Было много прочитано, услышано, было много ошибочных заблуждений, типа — залили кровью, забросали трупами. Было отрицание прошлого своей страны, всякая «кровавая гебня» и т.д. Вспомните, тогда в 90-ые, нулевые — только ленивый не ругал Россию.

Но было и главное. Это мысль о своей Родине, великой стране, которую любили и защищали все предыдущие мои поколения. Почему мы, такая великая и большая страна, вынуждены стоять с протянутой рукой и еще попутно ругать самих себя и оправдываться перед всем «цивилизованным» миром?

Это было тяжкое время, когда на такие вопросы не было ответа, но оно прошло.

В 2022 году я ездил на работы по восстановлению г. Кировское на Донбассе.

До этого момента, как-то не понимал и не осознавал той беды, которая пришла туда в 2014 году. Ну, вроде как где-то воюют.

Вел такой обывательский образ жизни, будничная суета, бег по кругу от понедельника до пятницы.

Но там уже все по-другому. Пусть глубокий тыл, но это именно тыл, дыхание фронта чувствовалось повсюду. Это и военная техника, и разрывы ракет ПВО. А самое главное — рассказы жителей, простых людей. Как их убивали все это время, пока я высказывал недовольство медленным интернетом и веселился по пятницам. Как убивали детей, пока я мечтал о повышении на работе.

Это стало поворотной точкой в моей жизни. Хоть я и не осознавал этого. Сейчас я это понимаю, а тогда — нет.

Осенью объявили частичную мобилизацию. И я на автомате пошел в военкомат и попросил повестку.

В армии я не служил, поэтому номинально не попадал под этот призыв. Плохо помню, что мне говорила специалист военкомата, мол, могут не взять и т. д.

Но мой выбор был уже сделан. Так я попал в Улан-Удэ в 11 ГВДШБ, 2 рота 2-й батальон 1 взвод.

Через месяц следствие решило вернуть меня. Под конвоем ФСБ доставили в Якутск.

Потом долго мурыжили со следствием, в итоге — судебный штраф, за подпись на документах.

Причем я так рвался назад в свой батальон, что просто признал вину и все. Чтоб сэкономить время.

Надо отвечать за свои действия, мог же не подписывать.

Это сейчас мне плевать на любые чины и должности, но когда подписывал формы, я был зависим от чужого мнения.

В итоге, в январе мне присудили штраф. И я обратился в военкомат, чтобы вернуться в 11 бригаду, которая тогда уже была за ленточкой и стояла в Запорожье.

Дозвонился до части, вышел на строевика, все подтвердили, что возьмут меня обратно, надо только пройти воинскую комиссию.

Обратился в пункт по набору, картонная папка с личным делом — и вперед.

Надо добавить, что по возращении с мобилизации, получив расчет, я сделал операцию по корректировке зрения на Свердлова. Было минус 4,5, стало +1. В общем, вижу хорошо.

И вот, на воинской комиссии, черт меня дернул за язык, проговорился, что была операция. И все!

Там есть такой старенький терапевт, мерзкий тип, если честно. Так он меня и срезал за это. Мол, по каким-то их законам, категория зрения у меня будет та, что до операции.

На все мои увещевания, просьбы один ответ – нет, и все.

Я даже уговорил врача-офтальмолога написать мне чистый диагноз, без всяких операций, но нет.

Этот гад даже угрожал, что припишет мне давление, и тогда вообще целый год буду обследование проходить. Это при моих-то 120 х 80!

Кому война, кому мать родна, как говорится.

Ну, а дальше отдел по набору сказал, что в 11 бригаду ВДВ он с такой категорией не направит.

Опять тупик, небольшой.

В то время активно распространялась информация про ЧВК «Вагнер», и я обратился туда.

Попросили мой паспорт, и все — приезжайте в Молькино, Краснодарский край.

Боялся, конечно, ведь я ни разу не военный, а тут в такую контору, но я свой выбор сделал еще там, в Кировском.

Учебка 21 день, и 22 марта я пересек ленточку, попал в артиллерию на гаубицу Д20, номером расчета, заряжающим. И с 24 марта до 2 июня не выходил из боевой работы.

Было все: и страх, и отчаяние. Ведь война, а мы там называли это войной, потому что там называешь все своими именами, словоблудие не в почете, мягко говоря. Война — это тяжелейший труд, это работа, сопряженная с опасностью в любой момент умереть. Пройдя через это все, и благодаря божьей помощи, оставшись живым, я не жалею, что пошел в Вагнер.

Вагнер — это жестокая, я бы сказал, жесточайшая дисциплина, тяжкий воинский труд. Но это и особый дух, там смелость и решительность — не исключительные качества.

Это в тебе культивируют с самого начала.

Это и отношение к жизни и смерти — мы все равно умрем, так почему не сейчас?

Это командиры, которые пришли с низов, а не назначены по какому-то непонятному принципу.

Это взаимовыручка и настоящее Боевое Братство.

Да, были потери, но ведь и враг был сильный, против нас стояли самые лучшие и боеспособные части ВСУ.

И мы наступали, а наступление без потерь не бывает, к сожалению.

В общем, прошел я это, и не жалею.

Так вот, возвращаясь к вопросу — почему я пошел на СВО?

Да потому что мне вернули мою Великую Родину.

Мне, мальчишке из 90-х.

 — Георгий Александрович, вы изменились после СВО?

 — СВО – не однородно. После Вагнера меняются все.

 — Такая большая разница между Вагнером и другими подразделениями?

 — Мы, Вагнер, прошли 40 км с лета до мая 2023-го. Части Минобороны за этот же срок прошли 700 метров. Вот и все. Почувствуйте разницу.

 — Вас никто не тянул за язык. Вы сами решили дать это откровенное интервью. Зачем?

 — Я – за справедливость. Судили меня. Теперь судят Варю. А где руководители, которые давали нам эти команды? Почему они спрятались? Почему их никто не дергает, почему они не предстают перед судом? Хороший командир берет ответственность на себя, он не подставляет своих рядовых, которым сам же давал команду.

 — Вы говорите как на войне…

 — А вы поймите, наконец, что победа невозможна без помощи тыла! Тыл – это продолжение фронта. Вся страна должна жить в едином духе, едином ритме как один организм. Иначе они придут на нашу землю, сюда придут, в наш город, в том числе. И они никого не пожалеют, там настолько людям мозги промыли, что мы для них – просто мясо! Каждый человек должен жить по законам военного времени, брать ответственность на себя, работать по максимуму. А у нас – проваливают национальные проекты, объекты, которые строятся решением президента России. Это приравнивается к предательству. Как мы победим на фронте, если тыл ведет себя так? Если прогнили части системы? Не понимаешь – отвечай! Предаешь – отвечай!

 — Если бы вы не прошли школу СВО, стали бы давать интервью, называть вещи своими именами?

 — Нет, конечно! Варю судят – а она молчит, выгораживает, не смеет головы поднять. И я был в системе, в этих же рамках. Но вернувшись оттуда, я теперь на все смотрю по-другому, понимаю, где главное.

 — А что для вас главное?

 — Близкие. Семья. Сама жизнь, я ведь живым вернулся. Люди главное. И справедливость.     

В статье приводится личная точка зрения и оценочные суждения Малышева Георгия Александровича на события, вызвавшие широкий общественный интерес.