Аяна Николаева: Я подумала, что он задавил Айсена насмерть

Айсену 4, мне 2,5. Весна. Двор наш делился тогда на четыре отгороженные друг от друга части: парадная часть, картофельное поле, так называемый сад и часть, где был хотон. Каждая часть двора имела безграничный потенциал для наших игр, потому что воистину фантазия у Айсена была неиссякаемой. Мы переигрывали в ролях все книги, которые нам сначала читала мама, а потом и он сам научился читать. И потому мы с утра до самого вечера были то индейцами, то робинзонами, то конкистадорами, то охотниками за головами. Вечно искали какие- то клады, сокровища, сами делали какие-то закладки) Но в ту весну у нас была одна особенная цель — велосипед дяди, который хранился под крышей летнего дома. Урал. С гремучим звонком. Руль его призывно торчал из под снега, конечно, мы не могли упустить такую возможность. Тем более, когда рядом дедушкины рыболовные багры, которыми было легко зацепить и попытаться его сдернуть. Грохот упавшего с крыши велика был оглушителен. Вообще я сначала подумала, что он задавил Айсена насмерть. Струйка крови стекала ему на лицо, я попробовала вытирать ее своей кожаной рукавичкой с синим медвежонком, не получилось. Крови было все больше и больше. И я что есть мочи побежала звать на помощь маму. Влетела в дом, что то крикнула, начался кипеж.

Версия мамы: медленно открылась дверь, тишина. Затем толстая маленькая девочка долго, пыхтя, переваливалась через высокий порог. Тишина. Стоит возле двери. Молчит. Что- то хочет сказать. Молчит. Мама не выдерживает, спрашивает, что случилось. Молчит. О чем- то думает. И наконец произносит: «Айсен сирэйэ барыта хаан». И начинается кипеж)

Тогда его обрили, и на рану наложили швы. А затем уже, видимо, был фотосет. Поэтому он на фото лысый.
К чему это я вообще? Во- первых, я прочитала значительно меньше книг, чем Айсен, потому что не имело смысл читать то, о чем тебе уже давно рассказали. Во-вторых, я была толстым, очень медлительным ребенком. В-третьих, до школы мы разговаривали исключительно на якутском языке. В-четвертых, оказывается, я прекрасно помню себя в 2,5 года. И в-пятых, как хорошо, что все-таки обошлось. Иначе, история республики была бы сегодня иной. С чем я вас и поздравляю!